Дитя океана. Дилогия

Углицкая Алина

— Чтобы ты знала, кто целует тебя…

Жадные мужские губы накрыли мой рот. Райзен поймал мой вздох, и его язык скользнул между моих губ, раскрывая их и лаская легкими прикосновениями. И в тот же миг ночь будто поглотила нас, накрывая невидимым пологом, отгородила от всего, что могло помешать. Исчезли звуки и запахи, исчез весь мир, остались только он и я, окруженные непроницаемым куполом. Сладкая дрожь охватила меня, разливаясь жидким огнем по всему телу. Я почувствовала, как внизу живота что-то сжалось, отзываясь острым наслаждением в самых укромных уголках

моего естества. Это было оно! То самое ощущение, что сводило меня с ума тогда, в первый раз, когда Райзен воспользовался моей слабостью. И странное дело, сейчас я могла его оттолкнуть, но… мне этого не хотелось.

Руки Райзена нежно удерживали меня. Я чувствовала, как его пальцы едва заметно поглаживают через платье вершинки моей груди, и млела, плавясь в его объятиях, будто воск. Мне казалось, что я схожу с ума, но это было такое сладкое сумасшествие, что мне не хотелось, чтобы оно заканчивалось.

— Ты сводишь меня с ума, — пробормотал он, повторяя вслух то, о чем я подумала, и слегка покусывая меня за нижнюю губу. — Это так странно…

— О чем вы? — я слабо цеплялась за его плечи.

— Так… ни о чем.

Райзен неожиданно отпустил меня и отстранился, не спуская с моего лица задумчивого взгляда. Я почувствовала холод там, где ко мне только что прижималось его горячее тело. Подтянула колени к груди, обняла их, сцепив ладони в замок, и не смогла сдержать судорожный вздох.

Фейри замыкался прямо на глазах. Его лицо, еще минуту назад светившееся нежностью, теперь превратилось в застывшую маску. Черты заострились, узкие губы изогнулись в привычной полуулыбке, глаза потухли, став непроницаемыми кусками черного мрамора. Я почувствовала странное отчуждение, шедшее от него, и отвела взгляд.

— Наверное, я должен объясниться, — пробормотал он, поднимаясь с места и отступая в темноту.

— Мне бы этого хотелось.

— Ты еще слишком юна и доверчива, — начал он странным тоном. — Так случилось, мы были вместе. Это нужно было обоим, я не жалею ни о чем, и ты не жалей. Но повторять не стоит. Я не хочу причинить тебе вред.

— Вы о чем? — я подняла на него изумленный взгляд. Темнота скрывала его глаза, оставляя видимой лишь нижнюю часть лица. — Думаете, что я хочу повторения?

Я почувствовала, как возмущение и обида стискивают мне горло, не давая вдохнуть. Мне не верилось, что он это сказал!

— Я не об этом, Линн. Ты хорошая девочка, но ты не понимаешь.

— Так объясните! Вы же сами поцеловали меня!

— Поцеловал… — он издал горький смешок. — Я же не железный. Меня тянет к тебе. Но поверь, ничего хорошего из этого не выйдет. Я не имею права привязывать тебя к себе.

— Почему?

— Я дуэргар, ты забыла? Что ты знаешь о нас, кроме сказок о нашей жестокости и коварстве?

Я задумалась, глядя, как он нервно потирает подбородок. Райзен нервничал? Я не могла в это поверить.

— Ничего…

Он вздохнул и заговорил глухим, безжизненным голосом, от которого у меня по телу поползли мурашки:

— У нас нет и никогда не было своих женщин. Мы ищем суженых среди других магических рас.

Иногда, на пике страсти, соединяются не только тела, но и переплетаются ауры, тогда магические потоки формируют невидимый кокон, в котором зарождается новая жизнь. Личинка дуэргара.

— Что?! — мне показалось, что я ослышалась.

— Личинка, — он повторил с таким убийственным спокойствием, что я не могла не поверить. — Знаешь, откуда взялись дуэргары? Из личинок, пожиравших плоть великана Имира. Когда появилось солнце, они укрылись под землей, потому что его свет оказался губительным для них. И уже там, в подземных пещерах, высшие силы сделали их такими, какими мы есть сейчас. Но даже спустя тысячи лет, нам не дано появляться на свет как-то иначе. Мы не рождаемся подобно людям и другим фейри, но даже не это главное. У каждого дуэргара есть только один шанс зачать потомство, и только одна женщина, способная его выносить. И каждый из нас ищет ее — иногда всю свою жизнь.

Он замолчал, и несколько секунд я чувствовала на себе его изучающий взгляд, а потом он добавил:

— Я не хочу, чтобы ты пострадала из-за несбыточных надежд. Не хочу, чтобы тебе было больно.

Кажется, я начала понимать.

— Вы боитесь, что я влюблюсь в вас?

— Можешь назвать это и так.

— Что ж, достаточно благородно с вашей стороны сказать мне об этом, — я постаралась, чтобы голос мой звучал сухо и деловито. Поднялась, отряхнула юбку и поправила ожерелье. — Не переживайте, влюбляться я ни в кого не собираюсь, в вас тем более. Страдать от неразделенной любви тоже. Поверьте, у меня совсем другие планы.

Я обхватила себя за плечи и закусила губу, надеясь, что в полумраке Райзен не может разглядеть выражение моего лица.

— И какие же?

Мне показалось, или в его голосе мелькнули ревнивые нотки?

— Проникнуть в город, найти мага и снять ожерелье. После этого буду искать своих настоящих родителей. А вы… — я задумчиво пожевала губу, — вы можете отправляться на поиски своей единственной. Желаю удачи…

Не успела я договорить, как он одним движением оказался рядом со мной и толкнул к дереву. Крепкие руки сжали меня с силой, втиснули в твердое тело, причиняя боль, и сухие жесткие губы впились в мой рот злым, отрывистым поцелуем.

Я пискнула, больше от неожиданности, чем от страха, забарабанила кулачками по его спине. К глазам подступили непрошенные слезы, но мне меньше всего хотелось, чтобы Райзен заметил мою слабость. Я извернулась и укусила его за губу, но он лишь сильнее стиснул меня, лишая возможности дышать, и буквально распластал по шершавому стволу дуба, всем телом прижимаясь ко мне. Я пыталась его оттолкнуть, но легко сломил мое сопротивление и будто бы обезумел.

Его поцелуи становились все свирепее и безжалостнее, они заставляли меня стонать не от удовольствия, а от боли. Руки судорожно стискивали то за талию, то за плечи, то до боли сжимали грудь. Ударом колена он заставил меня раздвинуть ноги и прижался ко мне так, что я через слои одежды почувствовала его твердую плоть, упершуюся в мой живот.