Дитя Плазмы. (Сборник)

Щупов Андрей Олегович

Извиваясь в воздухе, ударяясь телом о мягко пружинящие стены, он летел и не верил, что все кончено. Это казалось слишком несправедливым, слишком непонятным. Его перевернуло вниз головой, и сердце по-воробьиному зашлось под ребрами. Чувство обиды оказалось последним в череде переживаний затянувшегося дня.

Во сне, не выдерживая стремительного полета, предпочитают просыпаться.

Падая наяву, теряют сознание. Бесспорно, люди — капризнейшие из существ.

Пытаться угодить им — пустое занятие.

* * *

Туман.

Бредовые мысли — слишком тихие и поверхностные, чтобы сплестись в озвученное сновидение. Вязкое ощущение беззащитности и знакомая тошнота.

Чертова мешанина из селезенок, кишок и почек!.. „Зачем нам внутренности, если рано или поздно приходит некто и потрошит?“ — спросила рыба, отплясывая на сковородке.

В самом деле, зачем придуманы недомогания и болезни? Пока все хорошо и улыбка в тридцать два зуба, их вроде бы и нет. Собственная анатомия познается поневоле — в моменты, когда становится плохо, и печень неожиданно превращается в неиссякающий источник боли. Вот тут-то мы и начинаем ненавидеть наши внутренние и такие беспомощные органы…

— Эй, солдатик! — Сознание не спешило вернуться к Гулю. Должно быть, по этой причине Гуль апатично воспринял с десяток оплеух и, только когда его бесцеремонно встряхнули за плечи, со стоном открыл глаза.

— Что случилось? Где я?

Давай, малыш, сначала очухивайся. Где и что, разберемся потом.

— Кто вы?

Преодолевая головокружение. Гуль приподнялся на локте и недоуменно уставился на незнакомца. По всей видимости, этот человек привел его в чувство. Узкий разрез глаз, темная кожа и хитроватый взгляд восточного купца. Гуль растерянно сморгнул. Уж не японец ли?

— Наконец-то… — Незнакомец одарил его белозубой улыбкой. — Еще немного, и пришлось бы оставить тебя здесь.

Стиснув зубы. Гуль заставил себя сесть. Голова продолжала кружиться.

Маленькая площадка под куполом черепной коробки вновь заполнялась музыкантами, готовыми играть свои сумасшедшие импровизации. Тяжело ворочая шеей, постепенно осмотрелся. Незнакомец не торопил. Усевшись на покатый валун, с усмешкой наблюдал за пробужденим Гуля.

Странное место… Ничего подобного Гулю не приходилось видеть. Какие-то скалы, округлые, похожие на гигантские пузыри, а вместо неба…

Гуль судорожно сглотнул. Приступ нахлынувшей тошноты принудил отвести взор.

Ему неожиданно показалось, что и в вышине сквозь багровую дымку проступают все те же шаровидные очертания. Какая-то крокодиловая кожа!..

Он по-настоящему испугался. Потому что подумалось про врата ада… Но через полминуты, собравшись с мыслями, предположил, что и он, и этот обряженный в хаки человек угодили в огромную пещеру. Ну да! Самую обыкновенную пещеру!

Что-нибудь вроде гигантской внутривулканической пазухи…

Дрожащей рукой Гуль провел по лицу. Слабая выдумка… В пещеру и вулкан тоже не верилось. Вероятно, их вытащили на поверхность, на вертолетах доставили в Узбекистан. Или Таджикистан. Там, кажется, есть такие ущелья…

Гуль мотнул головой. Тоже, в сущности,

бред, но ведь какое-то должно быть объяснение?.. Он потянулся к автомату, намереваясь забросить его на плечо.

— Э, нет! — Заметив его движение, человек ногой оттолкнул оружие в сторону, шутливо погрозил Гулю пальцем. — Это пока понесу я.

За поясом у него торчал кольт, на спине болталась исцарапанная каска, и Гуль с опозданием заметил, что на руке незнакомца поблескивают его часы.

Что, черт возьми, происходит?.. Гуль снова огляделся. Раздражение добавило сил. Какой, к дьяволу, Узбекистан? Откуда?! Он ведь помнил последовательность событий! Сначала была каракатица, потом артобстрел и как результат — подземные лабиринты. В одном из лабиринтов он и сорвался в расщелину. Какое-то время, должно быть, пролежал без сознания, а затем…

Затем появился этот тип — смуглокожий, вооруженный длинноствольным револьвером.

Но где же тогда капитан? Ведь до последней минуты они были вместе!.. Гуль посмотрел вверх, выискивая глазами место, откуда рухнул в эту странную долину, и ему снова стало нехорошо. Глаза не обманывали. Никакого неба здесь не существовало. Сквозь колеблющееся марево теми же пупырчатыми буграми проступал каменный свод. Переплетение багровых гигантских мускулов.

Значит, все-таки пещера. Вулканический пузырь, в который угодил заплутавший солдатик. Но почему не разбился? Или камни здесь такие же ненормальные, как в шахте?.. Гуль медленно надавил ногой и поежился. Ощущение было таким, словно ступил на болотистую почву. На бугристой поверхности остался отчетливый отпечаток каблука. Заметив смятение, смуглолицый человек по-свойски кивнул.

— Точно! Такое здесь бывает.

— Но почему?

— Просто так, ни почему. А в общем, не ломай голову. Все равно не догадаешься.

Гуль встретился со смеющими глазами незнакомца. Что-то в чертах говорившего показалось ему странным.

— Это… Это какой-нибудь, наркотик? — Гулю вдруг пришло в голову, что, рухнув в расщелину, он поломал себе нечто жизненно важное, и теперь над его помятыми костями орудуют хирурги, а в вены размеренным ручейком проливается какой-нибудь кофеин или ЛСД.

— Что со мной? — Он с надеждой взглянул на чудного своего собеседника. Тот пожал плечами.

— То же, что и со всеми. Некоторое время помучаешься, зато потом хоть гвозди в лоб и руки. Не хуже Христа станешь.

— Но где мы? — Гуль продолжал присматриваться к смуглому лицу незнакомца.

Он никак не мог сообразить, что его так смущало.

— В желудке, малыш! В желудке. У толстого раскормленного слизняка.

Смысл сказанного не сразу дошел до сознания, зато Гуль понял другое! Его поразили губы собеседника. Артикуляция резко контрастировала с произносимыми словами! Как в дублированных заграничных фильмах. Человек произносил „в желудке“, но начинал слово округлив рот, а „малыш“ получалось у него более коротко и энергично. Это было настолько явно, что Гуля прошиб холодный пот.