Дитя скверны
Шрифт:
– Посреди ночи?
– Вечером. Хотела заставить их поволноваться.
– Это вряд ли, – сплюнул он. – Буду честен, я следил за тобой почти весь прошлый день. Ты просто бесцельно бродила по улицам, так и не зайдя ни в один дом. Ни разу не поела, не знала, где достать воды. Но, даже не считая всего этого, я сразу понял, что ты лишь недавно прибыла в Рементис.
– Почему же?
– В твоем поведении есть нечто странное, что напрочь отсутствует в жителях города. Какая-то смесь благородства, заметного под грязной истрепанной одеждой, и глуповатой крестьянской недальновидности.
– Считаешь всех крестьян дураками? – с вызовом спросила Демела.
–
– Значит, я для чего-то нужна тебе?
– Нет. А вот я тебе нужен больше, чем ты можешь себе представить.
– Да неужели?
– Я живу в одном из здешних приютов. Не самое достойное место в Рементисе, но лучше, чем ничего. По крайней мере, ты всегда будешь знать, что не умрешь от голода. Сможешь спать в тепле, пусть и на соломенной постели. Стоит наступить холодам, ты поймешь, насколько это важно.
– Но есть подвох. Правда?
– Как же без него? – искренне удивился собеседник. – Его хозяйка – та еще злобная стерва. При посторонних делает вид, будто безмерно любит детей. А стоит им уйти, все мы в ее глазах сразу становимся животными.
– Тогда зачем вы терпите ее?
– Думаешь, жить в подвалах лучше? – вздохнул он. – Впрочем, это еще не все. Видишь ли… – Мальчик задумался, осторожно подбирая нужные слова. – Приют имеет некоторые связи с людьми, находящимися вне закона. Отчасти на деньги, полученные от них, он и существует. По этой причине нам с завидным постоянством приходится выполнять для них довольно скверную работу.
– Вчера я заметила нескольких детей, побиравшихся у дороги, – кивнула девочка.
– Это не самое плохое из того, что мы делаем. Порой нам приходится очищать чужие карманы и забираться туда, куда взрослый человек проникнуть неспособен.
– Вот почему стражи и те, кто живет в округе, вас недолюбливают, – догадалась она.
– Я предлагаю тебе пойти со мной. Ты согласна? Конечно, выбор всегда остается за тобой и тебе никто не запрещает вновь прилечь на эту скамью, дабы спокойно дождаться смерти. Но почему-то мне кажется, что ты пришла в город совсем не за этим.
– Веди, – сказала она, вставая. – Не зря же ты, по твоим словам, потратил на меня весь прошлый день? Да еще всю ночь наверняка слонялся где-то рядом.
– Может, соизволишь уже назвать свое имя? – покосился на нее Бернальд, шагая по дороге, ведущей к воротам кладбища.
– Меня зовут Демела.
– А лет тебе сколько?
– Десять.
– Надо же! – с неподдельной гордостью выдохнул он. – Оказывается, я на год старше!
Приют «Теплые руки» находился в одной из самых грязных частей города и совсем не выглядел, как место, где дети могут счастливо проводить свои дни на пути к взрослой жизни. Широкое двухэтажное здание практически ничем не отличалось от соседствующих с ним строений. Разве что крыша его была чуть более ветхой, а одна из стен немного осела. Дорога, пролегавшая рядом, в этом месте опускалась в низину, отчего у порога, исчезая только в самые жаркие дни, почти всегда оставалась огромная мутная лужа. Вокруг же витало зловоние затхлой воды, сырость и стойкий запах застарелой плесени.
В общем-то, Бернальд успел предупредить ее, что ожидать многого от этого сомнительного заведения определенно не стоит. И все же зрелище оказалось даже слишком удручающим. К тому же всего в паре домов от приюта, на углу перекрестка, располагался кабак. Несмотря на ранний час, оттуда доносились
С невероятной ловкостью мальчик перебрался через лужу по нескольким выделявшимся на ее поверхности камням, побуждая Демелу сделать то же самое. Похоже, для него это стало уже привычным. В отличие от него, гостья чуть было не упала в грязную воду, устояв лишь благодаря вовремя протянутой ей в помощь руке. Дверь протяжно скрипнула, и оба они шагнули в густой полумрак, полный влаги, смрада слишком давно не мытых тел и чего-то еще, более всего напоминавшего запах медленно уничтожающей человека изнутри неизлечимой болезни.
Первым желанием было повернуться и бежать прочь. Вот только места, куда девочка могла бы возвратиться, у нее не осталось. Собрав всю свою волю, она пошла за Бернальдом, который, похоже, знал здесь каждый уголок настолько хорошо, что сумел бы найти дорогу и с закрытыми глазами.
В нескольких комнатах, которые они миновали, находились другие дети. Кое-кто из них уже успел проснуться, с безразличием посматривая вокруг. Остальные спали беспокойным сном на разбросанной у стен соломе. Возраста они были самого разного, однако объединяла их одна заметная черта. Вещи, прилипшие к их телам, с большим трудом можно было назвать одеждой. Обноски, из которых они давно успели вырасти, покрылись вереницами дыр и полностью утратили свой изначальный цвет. Если, конечно, он у них вообще когда-либо имелся. В сравнении с ними облачения Демелы выглядели вполне сносно или вовсе представляли собой предмет недопустимой роскоши.
Поднявшись по скрипучей лестнице, они направились к дальней двери. Теперь ее провожатый старался ступать осторожно, не издавая слишком громких звуков. Остановившись в нескольких шагах от комнаты хозяйки, он опустился прямо на пол, жестом приглашая Демелу последовать его примеру.
– Злобная ведьма еще спит, – шепотом объяснил он. – Разбудим сейчас – лишь наживем себе проблем. Мы оба. Лучше запастись терпением.
– У злобной ведьмы есть имя?
– Киара Бездушная, – процедил Бернальд. Но вскоре поспешил добавить: – Само собой, бездушной ее называют только воспитанники приюта и только в те моменты, когда она не может это услышать. В разговоре с ней такого рода вещи лучше не упоминать. Называй ее просто госпожой Киарой.
– Ты боишься ее?
– Я ее ненавижу. Но другого выхода, кроме как подчиняться ей, у меня нет. Поверь, никто из нас не испытывает к ней теплых чувств.
– Почему?
– В свободное от забот время ее излюбленным занятием является придумывать для нас наказания. Неважно, провинился ты в чем-то, или нет. Однажды тебе все равно придется стать жертвой этих небольших пыток.
– Какое замечательное место, – фыркнула Демела. – Позволь еще раз спросить, куда именно ты меня привел?
– Туда, где ты сможешь избежать голодной смерти, – серьезно ответил ее новый друг. – А, если повезет, даже разжиться несколькими медяками.
Прошло около двух часов, когда за дверью, у которой они стояли, послышался тихий шум. Спустя несколько минут она наконец отворилась, и на пороге возникла высокая молодая женщина в длинном черном платье. Ее ровно остриженные темные волосы доходили до плеч. Черты лица можно было именовать почти утонченными, а тонкие губы и суровый взгляд придавали ей и без того чрезмерной строгости. Казалось, она, с едва скрываемым отвращением, свысока привыкла смотреть на все вокруг, будь то кувшин с водой, ребенок или таракан, пробегавший мимо. Разницу меж ними она, похоже, понимать давно уже разучилась.