Дитя Света и Тьмы
Шрифт:
Она опасно сузила глаза, до этого внешний вид восемнадцатилетней девушки, приобрел взрослые черты.
– Нет. Всего лишь уточняю и удивляюсь, не больше, – снизив градус напряжения, поспешил ответить серафим. Все же вновь чувствовать металлический запах крови и марать оружие ему очень не хотелось, особенно об эту особу.
Светлый выхватил перо, оставляя витиеватую подпись, в которой проглядывалась первая буква его имени. Элен сделала также.
Всего пару минут, потраченных на чтение содержания, и две загогулинки понадобились для объявления мира.
– Покорнейше благодарю
Остальные демоны поспешили удалиться вслед за повелительницей, лишь ее советник задержался на мгновение, встречаясь тьмой своих глаз с синевой серафима. Его тонкие губы дрогнули в ухмылке, и он, подобно дьяволице, перенесся с Долины Равновесия.
Ангелы смирно стояли за спиной Серафаэля, который не спешил отдавать приказ о возвращении в Эдем, продолжая буравить глазами место, где только что стояли слуги Тьмы. Прошло несколько минут, когда он, выйдя и размышлений, взмахнул рукой, открывая проход на Небеса.
***
Весть о мире разнеслась быстро, все шептались, улыбались, не скрывая радости и восторга. Воины возвращались в родные дома, встречали подросших детей, обнимали жен. Доспехи, луки, мечи и прочее возвращались в оружейные, пылиться на полках или использоваться для заданий.
Годы тикали быстро, отсчитывая дни как секунды. Когда бессмертные не обременены войной, они не обращают внимание на время, живя чрезмерно долго. Тысячелетие у них было за год человеческой жизни, немало, надо сказать. А стоило им стукнуть тридцать, как время еще медленней сказывалось на их внешности.
Никогда еще ангелы и демоны не заключили перемирие, их больше не терзала необходимость убивать и что-то доказывать. Разумеется, были те, кто брызжа слюной требовал вырвать крылья у светлых, или затолкать темных в самые глубокие пещеры.
Но чем больше проходило времени, тем быстрее забывались старые обиды, ненависть угасала. И все чаще ангелов и демонов видели вместе на нейтральных территориях, все чаще они не боялись встречаться, перестали ожидать ножа в спину.
Элен и Серафаэль нередко способствовали объединению миров, устраивая званые ужины, невзначай пересекая влиятельных особ.
Светлые немного оттаяли по отношению к темным, а те, в свою очередь, остудили пыл. И как только первый ангел пожал руку демону без приказа или требования, так и начался самый настоящий мир.
А какой же мир без дружбы и любви. Рай и Ад до сих пор помнят, как громко и звонко гремела первая свадьба между представителями разных сторон. Сколько было криков, возгласов. Опять же были несогласные, но молодоженам было плевать. Испив из золотого кубка крепкого вина и обменявшись кольцами, они скрепили свой союз поцелуем.
Но горе одно, не рождались от таких союзов дети. Как бы ни плакали ночами девушки и ни гневались мужчины. Таковы условия были поставлены Светом и Тьмой.
Жениться – женитесь, но детишек вам не видать.
***
Элен хмуро поправляла свою пучок, глядя в зеркало. В ответ на нее смотрела
А сейчас эта самая дьяволица никак не может отказать своей матери, чтобы та не тащила ее на бал, посвященный ее же совершеннолетию. Весьма условная дата, надо сказать. Двадцать одна тысяча лет. Это так много, что в мире людей уже куча раз успели родиться и умереть цивилизации. Да и Элен уже давно доказала, что она не маленькая девочка, но материнское сердце знает лучше, что полезнее для ее ребенка.
Поэтому дьяволица, натянув черное платье и туфли, без энтузиазма перенесла свою худую тушку и злобное личико к уцелевшему после войны Саду Почтения. Райская достопримечательность, между прочим, почему торжество организовали именно тут было неизвестно. Да и Элен не шибко хотела знать правду.
По правде говоря, ее целью было улыбаться, танцевать с каждым желающим, чтобы родители могли наивно верить в ближайшую помолвку их чада, а после быстро вернуть в Ад, делать дела и вершить судьбы.
Как назло ее советник и друг не смог пойти, парируя сильной занятостью и тренировками с ее младшим братом.
– Ну-ну, – думала Элен, размашистым, не совсем женственным шагом приближаясь к богато украшенному зданию. – Дела у него, у меня может быть тоже дела, а я торчу здесь.
Она безцеремонно ворвалась в залу, привлекая к себе всеобщее внимание. Послышались аплодисменты, свист, радостные возгласы. Элен, будто марионетку, передавали из руки в руки, заваливали поздравлениями и подарками. Одним словом ужасно.
Но тут начались танцы. И стало еще хуже. Какой-то архангел, предложивший свою кандидатуру на первый танец, обтоптал ей все ноги, за что был сразу послан. Мягко, но все же послан.
Ее ровесник, архидемон Азазель, было более учтив и опытен в бальных делах. Уверенно смыкая руку на тонкой талии, он не забывал поедать девушку темно-синими глазами, и шептать непристойности на ухо.
Элен хотелось сбежать, не важно куда, да хоть на Небеса или на Землю. Лишь бы больше не слышать этот громкий шепот Азазеля прямо у уха, и не ощущать жар его ладоней. О чем вообще думали ее родители, когда устраивали этот цирк? Если бы она хотела, то спокойно нашла партнера на ближайшие века и без их помощи. А сейчас приходится сушить десна, выдавливая улыбку, лишь не обидеть кого-то из влиятельных особ.
А то такими темпами и до новой войны недалеко, возможно даже гражданской.
Вырвавшись из цепких лап Азазеля, который стремился потанцевать с ней пятый, а то и десятый раз подряд, дьяволица скромно извинилась, в душе готовая резать глотки и вырывать сердца, и юркнула в приоткрытую дверь, ведущую в сад.
Прохладный ветерок бодрил, а журчащая в фонтане вода так и манила омыть лицо, но Элен сдерживала себя из последних сих. У того самого фонтана возвышалась статуя самого почитаемого правителя Рая серафима Вилара, покинувшего этот мир в достаточно молодом возрасте.