Дитя Света. Часть 2.

Цыпленкова Юлия Валерьевна

Я выхожу замуж! Что это? Как? Вот она я, Мэйгрид Ронан, стою у окна и любуюсь на первый снег. Но совсем скоро Мэйгрид Ронан исчезнет и родится Мэйгрид Мансор-Риарра. Что же это? Маленькая смерть ради возрождения в новой жизни? В жизни, где я буду женой... Великий Свет, я выхожу замуж! Я надену свое свадебное платье, мама и Бидди укроют мою голову вуалью, а папа отведет меня туда, где будет стоять ОН.

Отец-последователь, одетый в пурпурную мантию, с руной Света в золотом круге, висящей на толстой цепи, соединит наши руки, и мы преклоним колени под сенью храма. И свидетелями нам

станут наши родные, наш ближний круг. Наши души будут парить над нами, подобно двум мотылькам, потому что невозможно оставаться в тяжелом теле, когда взмываешь на волнах счастья. Я выхожу замуж...

В коридоре послышались шаги, они замерли за моей дверью, и я обернулась на вежливый стук.

– Войдите, - сказала я, ожидая увидеть маму или кого-то из прислуги, но на пороге стояли мои девочки.

Они степенно вошли, так же степенно приблизились ко мне, с достоинством поздоровались и...

– А-а-а-а, Мэ-эй, - завизжала Кая и бросилась мне на шею, - у тебя свадьба, свадьба! Я умру, я точно умру!

– Девчонки, я выхожу замуж!
– заорала я в ответ, и наш визг оглушил замок.

– Поверить не могу, Мэй, - воскликнула Венда.
– Так скоро! Вы же только начали встречаться, обалдеть!

– А-а-а-а!!!
– поддержала ее рыжик.

Мы схватились за руки и запрыгали по комнате, продолжая визжать и смеяться.

– Оглушили, трещотки, - Бидди уже заправляла мою кровать.
– Охо-хонюшки, как же это? И постельку-то последний раз застилаю. Выросла дитятко, выросла маленькая. Сегодня в другую кроватку ляжет, мужнину. Ох, ты ж, девонька моя. Давно ли на руках качала, давно ли песни пела и сказки рассказывала, а теперь вон к свадьбе готовлю. Голубушка ты моя, - причитала она, деловито поправляя подушки.

– Ну, что вы, это же счастье!
– воскликнула Кая.

– Молчи, охламонка рыжая, - прикрикнула на нее домовиха.
– Порядок такой. Ой, ты ж, пирожочек сладенький, и куда ж ты так рано собралась? Еще б гулять и гулять, а ты к мужу, огонь в очаге хранить, деток растить. А детки-то вырастут, вот и узнаешь, как это кровушку родную из дома отпускать.
– Она обернулась ко мне.
– Не умылась, не позавтракала, а уже прыгает. Женишок уж под воротами топчется, а она лахудрой стоит, с подругами шум-гам разводит. А ну, живо умываться, говорю! Я пока блинчиков принесу. И девочкам твоим. Звать-то их как.

– Кая, - рыжик присела в реверансе.
– Вендала, - Венда повторила реверанс за Каей.

– Справные девки, - одобрила домовиха.
– А рыжая все одно охламонка.

Сказав это, Бидди исчезла, а я, кивнув подругам, поспешила выполнять наказ маленького тирана. Вскоре мы сидели за столом и насыщались блинчиками с земляничным вареньем и сметаной. Бидди всегда чудесно готовила. Девочки, пресытившиеся академической едой, жадно поглощали угощение, нахваливая нашу домовиху, чем окончательно и бесповоротно завоевали сердце Бидди. Она села на свободный стул, подперла кулачком щеку и с умилением смотрела на нас с подругами. Стопка блинов все больше таяла.

– Ой, чего сказать-то хотела, - неожиданно дернулась домовиха.
– Огонек-то наш, кажись, не в себе. Мается чегой-то сердешный. По коридору все бродит,

бродит. Под дверь твою встанет и прислушивается. А потом вздыхает и опять ходит и ходит, ходит и ходит. Что это с ним?

Я посмотрела на Венду и попыталась спрятать улыбку. Кая задумалась на мгновение, но тут же весело просияла:

– Огонек, как мило, - и теперь тоже смотрела на нашу серьезную подругу.
– Ее Дагни совсем достала, - заговорила рыжая в полголоса.
– Всю неделю сплошные придирки. Уже два раза комнату осматривала. Вен грязнулей и неряхой обозвала, это нашу чистюлю-то. Совсем озверела от ревности.

– Вот стерва, - не сдержалась я и прикрыла рот рукой, пока не получила по губам за нехорошее слово. Но Бидди не отреагировала, с интересом слушая нас.

Венда промокнула рот салфеткой и откинулась на спинку стула. Она вздохнула и перевела взгляд на окно.

– Совсем плохо?
– сочувственно спросила я.

– Он ведь так и не успокоился?
– спросила подруга, не глядя на меня.

– Нет, он и не успокоится, дядя тебя любит, - "успокоила" я Венду.

– Так вон он чего, - протянула Бидди.
– А я-то подумала, хворь какая. Ах, ты ж пень желтоглазый!
– вдруг взвилась домовиха.
– На ребенка глаз положил. Ну, я ему!

– Бидди, не надо!
– выкрикнула я.
– Он же, действительно, любит.

Домовиха вернулась на стул и задумчиво посмотрела на меня, перевела взгляд на Венду.

– И чего ты, девка, убиваешься? Огонек наш неплохой. Дурной немного, но добрый и преданный. А красавец уж какой. По нему все бабы сохнут, а он тебя полюбил.

Венда неожиданно всхлипнула и убежала в ванную комнату. В спальне повисло тягостное молчание.

– Да, нравится он ей, - зашептала Кая, выдавая подругу с головой.
– Я в ее тетрадку тут заглянула, а там вся последняя страница его именем исписана. Хрестоматию не столько читает, сколько наглаживает. Во сне тут его звала, но не сознается. Упертая же, сама знаешь. Еще и вбила себе в голову, что он поиграться только. Боится, что откроется, а дракон обманет. Я бы мгновения не раздумывала. Такой мужчина, еще и дракон.

Дверь из ванной открылась, и Венда вернулась за стол. На лице ее было каменное спокойствие. Она допила чай, натянула на лицо улыбку и спросила меня:

– Когда тебя наряжать будем?

– Ох, ты ж, засиделась я с вами, - встрепенулась Бидди, - а ведь Мэюшку нашу уже и обряжать скоро.
– Она прислушалась к чему-то.
– Ой, и Айлишечка меня обыскалась.

Она исчезла, и мы с рыжиком вновь посмотрели на Венду.

– Тема закрыта, - жестко ответила наша подруга.
– Покажи свое платье.

– Бидди скоро принесет, - сказала я.
– Может, поговоришь с ним? Он скучал.

– Скучал?
– Венда резко обернулась ко мне.
– Он ни разу не появился!

Она осеклась и снова замкнулась в себе.

– У нас там такое было, Вен, дяде даже вмешиваться пришлось, - ответила я.- Он о тебе вспоминал, правда.

– Тема закрыта, - отрезала подруга, и мы с Каей переглянулись.

Бедный дядюшка... Я хотела уже сама к нему выйти, но дверь открылась, и дракон несмело заглянул ко мне.