Дитя Всех святых. Перстень с волком
Шрифт:
***
Берег и море исчезли… Жан и Франсуа вновь оказались в пустом зале трактира «Старая наука», они рядком сидели за столом. На столе лежал золотой ковчежец. Жан закрыл его дверцы.
Франсуа поднялся. В голове все вертелось. Он собирался было спросить у Жана, что произойдет дальше, но внезапно одна мысль пронзила его:
— А Туссен? Я не видел Туссена!
— Это правда.
— Разве такое возможно? Неужели он не любил меня?
— Вероятно, как раз напротив. Его не было среди мертвых, потому что он живет в тебе… Теперь нужно торопиться.
Жан встал со скамьи.
— Смотри и не бойся.
Жан стоял неподвижно. Он улыбался, неправдоподобно юный, но Франсуа вдруг увидел, как щеки и подбородок брата обросли бородой, а волосы на голове свалялись и повисли клочьями. Жан худел прямо на глазах: именно таким его и встретил Франсуа в хижине Ланноэ, в день свадьбы.
У него вырвался крик ужаса.
Жан повторил:
— Не бойся! Я твой брат.
Теперь он предстал перед Франсуа таким, каким был в дни римского плена. Вырванные под пыткой ногти отлетели, и руки оказались искалеченными, какими и оставались до конца. Жан вновь сделался аккуратно причесанным и безбородым. Всего лишь мгновение лицо его оставалось красивым и благородным лицом зрелого человека, но тут же покрылось потом: малярия! Руки и ноги истощали, а живот неимоверно вздулся. Это длилось довольно долго, затем лицо застыло, а на лбу проступило черное пятно: Жан умер.
К большому облегчению Франсуа, покойный тут же скрылся под белым покрывалом, прятавшим от глаз то, что происходило под ним. Но саван был плохого качества и довольно скоро расползся. Тогда Франсуа увидел быстро разлагающиеся останки: вылезли из орбит глаза, оголились ребра, живот провалился, обнажив кости таза.
К счастью, кошмар длился недолго. Вскоре Франсуа созерцал лишь чистый белый скелет с золотой буллой на груди. И скелет этот заговорил.
— Вот таким я и лежу в могиле. Как видишь, ничего неприятного, ни плоти, ни запаха. Пришло время тебе исполнить обещанное.
— Сделаю.
— Тогда просыпайся!
Внезапно Франсуа схватил лишенную плоти руку брата.
— Подожди… Но если я все это видел, значит, существует некое «потом». Я был прав!
— Твое видение ничего не доказывает. Возможно, то были просто образы в твоей голове, навеянные вином и белым порошком.
— Но возможно также, они были мне посланы оттуда.
Череп приблизился к его голове. На него уставились пустые орбиты.
— Быть может…
***
Франсуа проснулся. Он лежал, распростершись на могиле Жана. Он чувствовал омерзительный привкус во рту, и голова раскалывалась от боли. Но заниматься собой времени не было. В монастыре Валь-де-Бенедиксьон засветились огоньки: монахи со свечами в руках отправлялись к последней ночной службе.
Франсуа посмотрел на небо: появились первые розоватые проблески. Действовать нужно быстро! Сейчас он был один. Чтобы выполнить работу, у него оставалось время до конца мессы.
Он бросился в свою келью, взял кирку и, вернувшись к могиле брата, стал отодвигать плиту. Через какое-то время камень поддался. Франсуа отодвинул его и увидел гроб.
Это не был добротный гроб из прочных досок. Во дни чумы, когда умер Жан, никто не мог претендовать на приличный гроб, даже епископ. Не попасть в общую могилу уже было большой привилегией.
Доски
«Быть может…»
Франсуа взял в руку одну из костей. Звякнула золотая булла. Он спросил себя, что должен сделать с ней. Сохранить как память о брате? Какое-то мгновение он подумывал было так и поступить, но вдруг ему вспомнились слова брата: «Она ляжет со мною в гроб как доказательство того, что я выполнил свою миссию: отдал тебе перстень с волком».
Франсуа осторожно положил скелет на землю, снял буллу и вновь опустил ее в ящик, который тщательно закрыл: эта пустая булла в пустом гробу будет свидетельствовать о том, что некий человек прошел по земле и занял достойное место в великой цепи всех умерших людей. Затем он вновь аккуратно положил плиту на место. Если повезет, никто ничего не заметит.
В последний раз Франсуа вернулся в келью. Вновь надел свои доспехи, уложил кости в монашеское платье и увязал их в сверток, стянув его веревкой, служившей ему поясом. Затем взял книгу и спрятал ее под доспехами, так же как и мешочек с порошком.
В конюшне он подошел к своей лошади. Месса еще не закончилась, и монастырь был пуст. Прикрепив сверток к седлу, Франсуа навсегда покинул монастырь Валь-де-Бенедиксьон.
Он ехал вдоль берега Роны на север и всю дорогу слышал постукивание костей, завернутых в монашеское одеяние. После выпитого вина и порошка Франсуа чувствовал себя совершенно больным и разбитым, но так было даже к лучшему: недомогание мешало ему думать о другом, а он и не хотел ни о чем думать.
Он следовал вдоль берега Роны, как вдоль своей судьбы. Необходимо добраться до кладбища Невинно Убиенных Младенцев, а там видно будет.
Однако некоторые мысли все же пришли ему в голову, и он не смог помешать им. Его ждут испытания гораздо более тяжелые, чем те, что довелось ему пережить в своей рыцарской жизни. Как раз это обстоятельство не вызывало у него ни сомнений, ни удивления. Если что и интересовало его и — что скрывать? — страшило, так это предстоящая встреча с роковой дьявольской женщиной.
Занималась заря. По небу пробегали легкие облачка, предвещавшие ясный день. Трудно себе представить, но это было именно так: 25 июня 1392 года Франсуа де Вивре покидал рай и отправлялся в ад.
Глава 6
МАНСКИЙ ЛЕС
Во время добровольного изгнания Франсуа течение жизни во Франции и Англии шло параллельными путями. Передавшие на долгие годы власть своим дядьям Карл VI и Ричард II практически одновременно и в одном возрасте вступили на престол.
Король Франции сделал этот шаг первым. 3 ноября 1388 года он поблагодарил своих дядьев Иоанна, герцога Беррийского, и Филиппа Смелого, герцога Бургундского, и призвал к себе бывших советников своего отца, славившихся мудростью. Шесть месяцев спустя, 3 мая 1389 года, Ричард II собрал свой первый совет и объявил дядьям, герцогам Ланкастерскому, Йоркскому и Глостерскому, что в свои двадцать два года он считает для себя возможным приступить к правлению. Отныне оба короля могли посвятить свои дни тому, что являлось их общей задачей, — миру.