Дитя Всех святых. Перстень с волком
Шрифт:
***
Едва лишь оказавшись в столице, Луи бросился в отель Бретань, чтобы встретиться с Маргаритой. Это было неподходящее время для сердечных излияний. Он подробно пересказал ей разговор с герцогом. Она было встревожилась, но Луи поспешил успокоить ее: он был уверен, что не подвергается никакой опасности. Тем не менее, следовало незамедлительно начать организацию заговора, а он, учитывая обстоятельства, участвовать в этом не мог.
Маргарита предложила:
— Я
— Но вы до конца уверены в себе?
— Абсолютно. Скажите только, с кем следует связаться.
— С Солсбери. Он более всего достоин доверия. Предупредите его, что он смело может действовать, Ланкастер его не тронет.
— Я все сделаю.
Луи с восхищением смотрел на жену. Он был поражен ее спокойствием и мужеством.
— Как вы думаете действовать?
— Мне придется, увы, уехать из Лондона вместе с нашим сыном. Затем я отправлюсь на поиски графа Солсбери под тем предлогом, что хочу предложить ему продукцию своего имения.
— Это будет выглядеть правдоподобно?
— Не забывайте, что я не могу похвалиться высоким происхождением. Мой отец не стеснялся делать подобные предложения высокородным сеньорам.
Ночь, которую они провели вместе, была нежной и грустной. Она не была их последней ночью, она была последней ночью их супружеской жизни. Теперь можно было сказать, что они мобилизованы. Они стали солдатами.
***
На следующее утро Маргарита вместе с Шарлем выехала по направлению к Дембриджу, а Луи остался в Лондоне один. Делать ему там было нечего. Теперь действовать предстояло Маргарите, причем действовать в одиночестве. Он оставался на месте, чтобы привлечь к себе внимание, чтобы показать, что спокоен, что он ведет себя как достойный подданный будущего короля Англии.
Он был и сам удивлен, когда последний вызвал его 15 сентября. Гостиная оказалась пуста. Генрих Ланкастерский сидел не на троне, но в кресле рядом. Он указал гостю на стул напротив.
— Садитесь, сир де Вивре. Я собираюсь поручить вам важное задание. Вы должны будете отправиться в Тауэр, в камеру Ричарда, и заставить его подписать…— Генрих протянул своему собеседнику кусок пергамента, — вот это.
Луи пробежал глазами документ и не мог скрыть изумления.
— Но это же отречение от престола!
— Именно.
— Я полагал, что Ричарда будет судить парламент.
— Я не могу пойти на такой риск. У моего родственника там остались сторонники, что делает исход дела весьма проблематичным.
— В таком случае, зачем ему отрекаться?
— Потому что, если он откажется, за вашим визитом последует другой. Есть у меня некий дворянин, молодой и полный амбиций, по имени Питер Экстон. Он уже предлагал мне свои услуги. Сей господин прекрасно справится с неприятной работой. Именно это вы и должны будете передать королю. Или вы с вашим документом — или Экстон!
После долгого молчания Луи
— Но почему вы выбрали именно меня?
— Потому что, хотя вы и присоединились ко мне, вы по-прежнему остались его другом. Вам он поверит.
— Его уже столько предавали!
— Вы сумеете найти нужные слова. Я вам верю.
Вновь наступила тишина, и на этот раз Луи не скоро осмелился ее прервать.
— Простите, монсеньор, но, как вы сами сказали, я сохранил дружеские чувства к Ричарду. Как я могу быть уверен, что, даже если мне и удастся получить его подпись, после меня не явится все тот же Экстон?
Герцог Ланкастерский улыбнулся.
— От вас я этого вопроса не ожидал. Вы полагаете, что убийство короля — такая уж безобидная вещь? Если Ричард отречется от престола по собственной воле, зачем его убивать? Поставьте-ка на минуту себя на мое место. Вы бы так поступили?
Луи покачал головой.
— Нет.
— Так вы согласны?
— Да, монсеньор.
— Я буду вам весьма признателен. Дембридж — поместье большое и богатое, но титул не слишком знатный. А между тем Дембридж можно будет сделать графством.
— Я не прошу никакой награды, монсеньор.
— И, тем не менее, вы получите ее, если выполните мое поручение… Ну что ж, действуйте!
***
Никогда прежде Луи не приходилось бывать в застенках лондонского Тауэра. Когда он вошел в камеру короля, то смог удостовериться, что все те ужасы, которые рассказывали об этих местах, — отнюдь не преувеличение. Вначале он не разглядел ничего, кроме бесформенной фигуры, съежившейся в углу.
Ричард скулил, как побитая собачонка. Но едва он узнал посетителя, как вскочил одним прыжком и бросился на него. Его бледное, обрюзгшее лицо налилось краской. Он закричал:
— Вивре! Я думал, что воплощение низости и предательства — это Нортумберленд, но я ошибался. Это вы! Вы, последний, кого я мог бы представить себе в стане своих врагов!
Собрав все силы, Луи постарался говорить как можно спокойнее:
— Я выполнял ваш приказ, государь! Вы же сами велели мне добиться дружбы герцога Ланкастерского, и я сделал это.
Не без труда Ричард взял себя в руки.
— Похоже, он вам доверяет, как самому себе!
Луи решил скрыть от короля, что оказался разоблачен. Признание лишь усложнило бы ситуацию.
— Да. Он сам послал меня сюда.
— С каким заданием?
— Простите меня, государь… вы должны подписать акт об отречении от престола.
Едва успел он произнести эти слова, как Ричард вновь накинулся на него, вцепившись прямо в горло. Осторожно, но решительно Луи освободился с помощью левой руки.
— Ради всего святого, выслушайте меня! За дверью ждет другой человек. Его зовут Экстон, но он может носить имя любого другого злодея. Настоящее его имя — «смерть». Если вы не подпишете, вместо меня сюда войдет он.