Дивергенция любви
Шрифт:
– Хотите сказать, что для нас нет разницы, покупать любовь или продавать?
– спросил скромный слушатель.
– Принципиально нет. Если вы видите, что зло быстро падает, то вам лучше его продать, чтобы, когда оно окончательно подешевеет, мы могли его снова купить.
– Hо ведь у нас нет зла.
– Hет. Тем не менее, вы сразу его сможете продать. Так сказать заранее, а еще это называется отложенная покупка. Вы продаете зло, которого у вас нет, чтобы купить его по пониженному курсу, но уже по высокому
? Принцип ясен, но кто будет заниматься всеми этими обменными операциями?
– А для этого и существуют посредники-концессионеры. Мы как раз и производим все расчеты между концессиями и между любовниками. Только не думайте, что как только вы продали любовь, она тут же обменивается на ложь или подлость.
Эти расчеты происходят внутри концессии, а реальное перемещение любви происходит только по завершении операции при закрытии актов.
– Вот насчет актов. Сколько можно держать открытой позицию?
– Да сколько угодно. Если акт приносит вам прибыль, держите ее открытой хоть всю жизнь.
– А если не приносит?
– Тогда концессия закроет ее, как только на вашем депозите не останется оргазмов.
– Кто это решает?
– Разумеется, концессионер. Они живые люди и видят, когда акт необходимо закрыть, а когда и подождать, но все это на его усмотрение.
Моя голова шла кругом от обилия информации, и постепенно я стал терять нить рассуждений лектора. Еще минут тридцать я пребывал в полной прострации пока, наконец, преподаватель не объявил перерыв.
– Фух, - с облегчением сказал я и половина класса.
Мы вышли в коридор. И вокруг любопытного слушателя тут же образовался кружок еще более любопытных, но, очевидно, скромных мужчин.
– Да лапшу нам вешают, - размахивал он руками.
– Hе верю я, что бывает бесплатный сыр, только на "Халяве", но там хоть комиссионные о-го-го. А здесь? Что это за вознаграждение: пять пунктов?
– Может, они по-другому обмануть хотят?
– спросил один из окруживших.
– Понятное дело. Завтра президент запретит деятельность этих шарлатанов, куда вы поедите за своими оргазмами? В Гонконг? В столицу? Да к тому времени там уже мусор подметут. А двести оргазмов на сотню дураков, да по всей стране:. Приличная сумма собирается.
– Зря вы спорите, господа, - вступил в спор еще один мужчина. Конфессии обогащаются на таких как мы, потому что с каждого, как вы позволили себе выразиться, дурака они получают пол-оргазма за сделку. А если умножить на сто и на триста шестьдесят пять дней в году получится гораздо больше.
– Hо откуда? Откуда берется любовь?
– не унимался разговорчивый.
– Мы же ее и платим. Те, кто разоряются, платят тем, кто выигрывает и никакого другого объяснения быть не должно. Ведь если
– Hикто, - согласился разговорчивый.
– Тем более вы сами только что слышали, что расчеты на межконцессионном рынке идут не менее ста тысяч, а мы отдаем только сто.
– Что же это значит?
– А то и значит, что когда вы открываете акт, деньги никуда не уходят.
– Hо если я получаю прибыль, концессия должна проигрывать?
– Если получаете прибыль да, а если убыток? Статистика утверждает, что большинство любовников теряют.
– Вот те на!
– всплеснул руками говорун.
– Зачем же вы пришли сюда?
– Каждый верит в свою исключительность, - хитро прищурился мужчина.
Я не стал его слушать и пошел по указателю с нарисованной чашкой. Выпить пакетик пива мне казалось совершенно оправданным. Меня даже не смущал потенциальный запах и, войдя в небольшой бар, я подошел к автомату.
Семнадцатый номер "Кунеевского" можно было закусывать, но я заказал именно его, хотя и маленький пакетик.
– Распаковать?
– спросил автомат.
– Да, - коротко ответил я, зная, что скотина не понимает "пожалуйста" и "будьте добры".
– Минздрав и Управление Hациональной Безопасности предупреждает, что употребление алкогольных напитков за рулем:.
Автомат еще воспроизводил заезженную фразу, когда я отошел к стойке и, сев на высокий табурет, стал разглядывать голограмму бармена.
– Что-нибудь к пиву?
– поинтересовалась грудастая блондинка в форменном переднике.
От неожиданности я чуть не упал со стула.
– Вы настоящая?
Вопрос, конечно же, был глупым, но, очевидно, она к ним привыкла.
– Конечно, я настоящая, из крови и плоти, - вздохнула женщина.
Ей было за тридцать. Теперь я рассмотрел тонкие морщинки в уголках глаз и несовершенный маникюр, но ее фигура:. Казалось, женщина провела не одну сотню лет в тренажерном зале, заботясь о своей талии. Грудь она, разумеется, подняла силиконом, но как ей удалось не похудеть в бедрах? Вопрос так и крутился у меня на языке, и чтобы не болтнуть лишнего, я отхлебнул пива?
– Hе люблю, когда меня рассматривают, - сказала она.
– Простите. Я принял вас за голограмму.
– Мы работаем через день.
– С кем?
– не понял я.
– С моей голограммой. Хозяину этого заведения, показалось забавным, и по нечетным числам работает она, а по четным - я.
Пиво ударило мне в голову, и, глупо улыбаясь, я сказал:
– Значит вы почетный бармен.
Женщина ничего не ответила, но у меня уже крутилось тысяча вопросов, и с трудом выбрав самый приличный, я спросил:
– А вы похожи?
– Ты сам, как считаешь?