Диверсант № 1

Самаров Сергей Васильевич

Александра, по случаю приезда начальства мужа, в этот день не пошла в мастерскую, хотя все последние дни засиживалась там допоздна, готовясь к выставке. Однако в этот раз она занялась не самыми своими любимыми кулинарными вопросами. Благо, из квартиры Басаргиных до неофициального офиса российского бюро Интерпола – расстояние в пять шагов по коридору и переход от рабочего стола к столу обеденному не занимает много времени.

Квартиры, одна для проживания семьи руководителя бюро и вторая для офиса, который не должен входить в список официальных адресов силовых структур по причинам секретности деятельности, покупались еще в присутствии комиссара, и он уже имел о них представление. Но видел их до ремонта, одни ободранные стены. Сразу по приезде

Станислав Сергеевич в сопровождении хозяйки осмотрел каждую комнату.

– Одобряю вкус, – пожал он локоть Александре. – Вообще, всегда верю художникам. И слегка завидую… Вам, кстати, большой привет от моей половины. Мой портрет она вставила в рамку и вывесила в нашей лионской квартире на самом видном месте.

И тут же повернулся к Басаргину:

– Я рассчитываю улететь завтра двухчасовым рейсом. Если здесь не появится никакого реального «хвоста». Если появится, будем здесь копать. Нет – рысью по облакам обратно. Искать такие же «хвосты» там. Потому сейчас и поторопимся. Время в нашем случае драгоценно.

– Сначала за стол! – категорично заявила хозяйка.

– Я и говорю: время терять не будем, – комиссар умел ловко подстраиваться под обстановку. – Где Доктор?

– Еще ночью вылетел в Уфу. Это его родной регион. Башкирия – уже Урал, значит, Доктору и наводить справки по твоему запросу.

– Добро, – согласился Костромин. – А новый ваш сотрудник?

– Зураб на задании. Он редко в офисе сидит. Считает, что волка должны ноги кормить.

– Хорошее качество. Каким вопросом он сейчас подкармливается?

– Ищет возможность стать на время «черным ангелом», поскольку наш уважаемый Тобако решил, что существование региональных националистических групп в Татарии и Башкирии обязательно должно иметь столичные корни. Я, кстати, с этим не согласен и даже с большим основанием предположил бы корни заграничные. Связанные, предположим, с панмусульманским проектом Бен Ладена или с чем-то еще. Но Тобако слишком красноречив. Он сумел заразить своей уверенностью Зураба.

– Кстати, какое отношение имеет дельтаплан к твоему приезду? – спросил Тобако, войдя в квартиру. – Значит, у вас тут дельтапланеристы прослеживаются тоже?

– Мы уже давно знали, что ангелы умеют летать. Тоже иногда в Библию заглядываем. Но не придавали этому концептуального значения. Хотя, видимо, напрасно. Наверное, следовало посмотреть и на цвет ангельских крыльев… Доктор ищет дельтапланеристов в Башкирии. Они еще нужны тебе?

– Обязательно. Очень нужны. И непременно из Башкирии.

Костромин, по праву старшинства, уселся на главенствующее место и собирался, видимо, объяснить, но Александра перебила его:

– Как любой хозяйке дома, мне не нравится, когда мои кулинарные способности оцениваются между деловыми разговорами. То есть попросту не замечаются. Поэтому я предлагаю вам сконцентрировать внимание на том, что стоит на столе. Остальное успеете обсудить, когда удалитесь за стену…

Александр вздохнул, уважая в жене хозяйку дома, Тобако добродушно усмехнулся, Костромин уважительно согласился, проявляя французскую галантность:

– Да-да…

* * *

– Итак, какой информацией мы обладаем для поиска? – Басаргин в отсутствие Доктора предпочел посадить за компьютер Тобако, имеющего больше навыков в общении со сложными программами, написанными эксклюзивно для Интерпола, и предоставил ему возможность заполнять базу данных. А сам привычно разгуливал по комнате. В движении ему всегда лучше думалось. Комиссар занял обычное место Тобако в мягком кресле. Александра тоже пожелала принять участие в разговоре, потому что уже прочно вошла в дела бюро и помогала всегда, когда это требовалось. Свободный график работы художницы способствовал этому.

– Мы имеем вроде бы незначительное, хотя и весьма странное на первый взгляд, происшествие во французском городе Кольмаре, – сказал Костромин. – Это небольшой и славный город, туристический и культурный центр. Кто там не был, рекомендую побывать.

В Кольмаре живет достаточно известный в католических кругах Франции человек, аббат Фуко, настоятель местного пригородного монастыря. Этот аббат является автором многих книг духовно-политического содержания и время от времени способен творить небольшие чудеса. Читает письма, не вскрывая конверта, визуально проводит диагностику физических заболеваний человека, причем более точно, чем это делают ученые врачи со всей своей дорогостоящей аппаратурой, и еще творит что-то подобное… Так вот, аббат Фуко выступил с инициативой проведения широкомасштабной религиозной конференции «Религии мира против терроризма» и пригласил в свой город многих видных религиозных деятелей – христиан различных конфессий, мусульман и шиитского, и суннитского толка, буддистов, индуистов, иудаистов и конфуцианцев. Кажется, получил приглашение даже далай-лама, хотя не подтвердил своего прибытия. Инициатива аббата, кстати, была одобрена не только региональным епископатом, но и самим римским папой. Конференция должна была стать интересной не присутствием на ней высших глав религиозных направлений, от которых традиционно можно услышать только не всегда обдуманные призывы и общие декларации, а работой ученых-священников, наиболее авторитетных среди своих соотечественников. Так аббат Фуко видит основанное им движение в настоящем и в будущем. Конференция должна состояться через две недели в конференц-зале лучшего и единственного современного отеля города, остальные отели невелики и не молоды. Для проживания участников забронированы номера в том же отеле. Через неделю в Кольмар будут стянуты дополнительные полицейские силы и специальные службы по борьбе с терроризмом, поскольку планируется выступление нескольких высоких правительственных чиновников и специалистов по антитеррору, каких-то профессоров – социологов и психологов. Там же будет работать большая группа наших экспертов, а первые сотрудники уже приступили к работе. Это обусловлено тем, что, по агентурным данным, некоторые террористические организации, независимые друг от друга, проявили вдруг интерес к туристическому центру в Эльзасе, хотя раньше не планировали посещение Кольмара. Цель их понятна. Или вообще сорвать конференцию, или провести какие-то устрашающие акции.

Вообще, для Кольмара подобное мероприятие – событие чрезвычайной важности, поскольку городок не знавал в своей истории ничего подобного. Он всегда был только крупным развлекательным центром, за счет этого жил неплохо, а после проведения конференции надеется жить еще лучше, потому что получит дополнительную международную рекламу. Если все пройдет нормально, в городе планируется строительство здания международного политического центра, чтобы и в дальнейшем проводить здесь такие же крупные конференции как можно чаще. Для туристических городов это выгодно.

– Красивый город. Я там был дважды, – сказал Тобако. – В первый раз на одном из городских каналов мы без шума и без громких выстрелов арестовали набитую албанским героином гондолу. Просто продырявили дно пулей из винтовки с глушителем. И с двух посторонних гондол – одна шла по курсу, вторая навстречу – стали спасать груз. Там было товара на пятнадцать миллионов долларов. Во второй раз воспоминания менее приятные. На площади Си-Монтань-Нуар у меня было свидание с осведомителем, после чего меня пытались пристрелить. Пришлось прятаться сначала от убийц, а потом и от полиции.

– И как выкрутился? – поинтересовался Басаргин.

– Три часа протолкался в маленьком и скучном музее Бартольди…

– Это кто такой?

– Темнота, – укорила мужа Александра. – Бартольди – французский скульптор, который создал это чудовище всех времен и народов.

– Доктора Смерть? – невинно спросил Александр.

– Нет. Американскую статую Свободы. Олицетворение американского отсутствия вкуса.

– Пусть так. И что дальше?

– Дальше на меня начали в этом музее посматривать косо и собирались, как я понял, вызвать полицию, от которой я прятался.