Диверсант
Шрифт:
А он – не разваливается! Он сразу срастается обратно и лупит своей шипастой палицей встречь, едва не выбивая из рук посох. Был бы посох не такой божественный – возможно, выломался бы…
– Нашего Бога посох?! – громко удивился богатырь Никола, не переставая лупить по нам палицей. Потому что мы против него уже втроем – за вычетом искалеченного великана и потерявшей половину голов гидры. Дружинники все-таки не выдержали… А только этот Никола и один справляется – в смысле, раскидывает нас как кегли, метров на пять. Правда, без критического урона – мы легкие, но крепкие. Сам богатырь ни от чего не уклоняется и никуда не улетает – крутится на месте, периодически получая то посохом,
Говарс. Контролим!
Да, вот именно это! Нам с Говарсом нередко приходит одна мысль на двоих. Воля!
Внимание. Богатырь Никола имеет способность «Стальная Воля», Ваш навык «Повелитель» неэффективен. Ваше совокупное преимущество по Воле (56 очков) резко снижает его агрессию – он не может вас атаковать и должен ответить на ваши вопросы. Бой окончен, заклинания разблокированы.
Циб. Сейчас я попробую…
Внимание. Вы находитесь под действием площадного заклинания «Очищение разума» божественного уровня (Циб Айянагали). Игрок Никола освобождается от заклятия «Сокрушитель».
Неужто получилось? Ник богатыря уходит с агрессивно-красного цвета в задумчивый желто-бурый.
Хиа. Ребята, я дохну…
Чуть не прозевали – пока прыгаем вокруг богатыря Николы, наша гидра истекает густо-коричневой кровью. Без магии мы и не лечим, и она тоже… Исцеление… Черт, поздно…
Вливание жизни. Вы воскресили игрока Хиа (С42). Получено 2217 ОС, уровень 46, имеется 1316/3680 ОС.
Так… где тут у нас потерянные головы… Сращение. Еще одну… и еще. Шестая голова приращению не подлежит – сплющена палицей, увы. Исцеление. Маны уходит, как на полноценный бой с призраками. Но гидра ожила, теперь сама себя лечит – с регенерацией у нее все в порядке. Тем временем Говарс, сам окутавшись дымкой регенерации, восстанавливает Моветона. Циб продолжает контролировать богатыря и баюкает сломанную руку.
Никола присел прямо в гарь и тоже покрылся зеленоватой дымкой – явно запустил какое-то серьезное исцеление. Видно, мы тоже крепко его отмутузили. Смотрит мрачно и задумчиво. Наконец, не выдерживает.
– Колдуны… а вы можете и моих ребят поднять? И уберите уже контроль. Не будет драки, поговорить надо… на чистую голову.
– А твои ребята снова нас рубить будут? – откликается Говарс.
– Своим ребятам я сам мозги теперь вставлю. Слово у меня есть.
– Что же, давай посмотрим – Говарс оторвался от регенерирующего великана и обошел поле боя.
– Только одного можно поднять. И… двух-трех коней, пожалуй. Остальные – всмятку.
– Сделаешь?
– Человека сейчас подниму. Остальные – по откату.
Говарс и Никола вместе подошли к проколотому копьем дружиннику. Через секунду над ним вспыхнул красный системный ник, еще через три секунды (Говарс уже был с саблей в руке) он сменился на оливковый. Еще через минуту бодрый витязь поднялся на ноги.
Вырезуб, дружинник, игрок. Ранг С35.
–
– А вот об этом давайте поговорим – богатырь Никола снова присел. Он был на две головы выше нас и весом, наверное, килограмм триста – под стать среднему огру. – Скажите для начала – откуда у вас оружие Бога нашего? Я ведь приметил его на днях – во вражьих руках оно было…
– Так сегодня и отбили у призрачных всадников. Точнее – у хана их. Не заметили – к северу отсюда битва у нас была? К вам еще оттуда призраки скакали.
– Ага… Так это вы войско казанского хана размолотили? А мы-то не решились с ними стакнуться – силенок маловато против целой полусотни призраков выступать, да еще с богом во главе. Ну, за вас вон тоже бог сражается… Выходит, союзники мы в этой войне… Но что вообще происходит-то?
– Расскажи сам, что знаешь. Будет яснее, с какого места объяснять.
– Добро. Мы из дружины князя Всеволода, дозор пограничный. Тут с половцами нелады вышли… в общем, выехали двумя десятками ратных в степь поглубже, обстановку глянуть. И в засаду попали.
– Порубили вас?
– Ну, на меня в открытый бой уже давно никто не выскакивал. Ловчую яму нам устроили, в болотце в одном – ну я и пропустил это дело в сумерках, ухнул вместе с конем, да на колья. А ребят наверху да… победили. Да так нас в этой яме и засыпали, даже не раздев толком. Торопились они, боялись чего-то… То уже неважно. Смерть пришла.
– А потом пришел Тенгри?
– Точно. Поднялись мы вдруг один за другим, видим – призраками мы стали прозрачными, и кони наши поднялись, хоть их и в яме с нами не было… И висит перед нами в воздухе призрачный же дракон, которому степняки иные поклонялись. Я вас, говорит, из могилы поднял, но ни мира, ни покоя вам не будет, и имя вам – сокрушители. Русь, говорит, вашу совсем другие люди захватили – убивайте их всех, и властвуйте здесь под моей рукой. И в груди горит, и понимаешь, что не можешь ни есть, ни пить, ни любить, и можешь только одно – убивать. И дракон исчез, а мы стали убивать.
– Но вы перестали быть призраками?
– Да. Убивать мы бросались кого увидим, и немало народу разного посекли, но и других призраков стали встречать – степняков, которые соперники наши по прошлой жизни. Оказалось, что и их бить можно. Как разбираться стали – вышло, что вместе с оживлением колдунским и сил у нас прибавилось, и оружие кое-какое волшебным стало, и умения нам достались новые. Я вот честный бой вызывать умею – чтобы без всякого колдовства… Вырезуб глазами окрестных птиц может все вокруг осматривать. А вот Ермолай, десятник мой – он мог призраку тело родное вернуть, навсегда. Мы, с его помощью, все обратно в людей оборотились – думали, и проклятие драконово может иссякнуть… но нет, не обошлось. С тех пор с половцами призрачными воевать тяжело стало – их только призрачное оружие и берет, а таких клинка только два у нас… Большая часть оружия вместе с нами плоть обрела – и бесполезна против призраков стала. Так что больше половины ребят я второй раз в боях потерял… кто пониже рангом – все полегли.
– А сколько лет вы мертвыми пролежали, знаешь?
– Нет, дракон не сказал, а больше нам говорить было и не с кем – деревенские разбегались только, а мы себя и сдержать не могли. Вижу, что наш это мир, и реки наши узнал, и некоторые города на своем месте – а только дома совсем иные, и лес совсем в других местах, и поля иначе выглядят. Думаю, тут не лет, а поколений изрядно сменилось. Так ведь?
– Князь Всеволод, говоришь? Большое Гнездо?
– Да, так его и называли, за многочадие.