Диверсант
Шрифт:
– Поднять постепенно до нормативного состояния, - велел медик.
– Объект будет приведён в 100%-ю биологическую активность за пять минут тридцать секунд. Время отсчёта пошло, - предупредил механический голос.
– Хм, - хмыкнул гость, опустив ладони на колени, и сжал их пальцами.
Тогда как генерал и вовсе вытащил пистолет из кобуры, не спеша снимать с предохранителя. Всё же удостоверился в наличии боезапаса.
Вогнанная
– Неужели есть вероятность того, что он может напасть на нас после стольких лет, генерал?
– повернулся к нему лицом сосед.
– Ещё сомневаешься, советник?
– вытянулось лицо у военного.
– Представь себя на его месте.
– Я на своём месте, ты тоже, вот и он, генерал. Где ему ещё быть после того, что он натворил, - отпустил колени гражданский и свёл руки на груди, откинувшись спиной на стену в ожидании полной разморозки «снежного» человека.
– Осталось 20%...
– напомнил механический голос. Потом ещё, и ещё... пока медик не встал из-за пульта и застыл у саркофага.
Человек внутри капсулы смотрел на него будто и не пробыл в заморозке полжизни.
– Он очнулся.
Генерал вновь придержал гостя.
– Не стоит, советник. Вы помешаете процессу приведения в сознание заключённого. К тому же я не думаю, что ему будет приятно увидеть нас с вами в момент пробуждения.
– Ну да, я не девица, - согласился советник, сжав пальцы в кулаки.
В этот момент генерал опустил руку с табельным оружием вниз и дулом к полу, снимая с предохранителя.
– Я буду задавать вам вопросы, вы отвечать мне, - предупредил медик пациента в капсуле.
– Если поняли - моргните один раз. Если нет...
Договорить он не успел, пациент повёл себя неадекватно пробуждённому после длительного пребывания на грани клинической смерти в коме.
– Где я?
– выдал не своим голосом и довольно писклявым заключённый-352.
– В Берлоге, - ответил в шоке на его вопрос медик, и спохватился с небольшим опозданием.
– Вы нарушаете правила тюремного устава!
– Надо же, - стал чуть грубее голос у заключённого, - как интересно. Ты никогда не задумывался, мед, что правила для того и существуют, чтобы их нарушать?
– Никак нет, - отвлёкся он от подопечного, и обернулся на кого-то ещё, кого пока не видел в силу горизонтального положения тела заключённый, а едва приподнял голову, уткнулся лбом в саркофаг.
– Ну, хватит, - встал генерал с откидного стула.
Его примеру последовал гость.
– Ты свободен, медик.
–
– Прочь, - сменил его у саркофага военный, тенью которого явился советник.
Располагаясь у него за спиной, он выглядывал из-за плеча.
– Привет, надзиратель, - заскрежетал зубами до хруста эмали заключённый.
– Давно не виделись.
– Ты даже не представляешь себе насколько давно, Юрий, - уточнил генерал.
– Если обещаешь вести себя тихо, возможно, окажешься вне стен тюрьмы.
– Даже так, - напряг члены тела заключённый, проверяя насколько они послушны и пластичны мышцы. Они отозвались болью, иначе бы на его лице не проступили предательские морщины.
– Не напрягайся, Юрий. Ты выйдешь отсюда при условии: никого не убьёшь, - сжал крепче рукоять табельного оружия генерал.
– Обещаю, вояка, - пошевелился внутри капсулы заключённый.
– Поклянись! И калечить тоже не станешь, - не унимался хозяин «Берлоги».
– Договорились, вояка. Выпускай уже - ну...
– проверил на прочность каркас изнутри ногой заключённый.
– Помни, о чём мы договорились, - доверился его слову генерал.
– И не забывай о долге!
– Ты ещё смеешь мне напоминать о нём, - зацепил коленом невидимую преграду заключённый, сотрясая саркофаг.
Медик предложил пустить усыпляющий газ.
– Пистолет надёжней, - противопоставил ему его генерал.
– С инъекциями?
– С атомными пулями!
– выдал хозяин «Берлоги».
Больше тот не вмешивался.
– Хорошо, - пошёл генералу на уступки заключённый.
– Ответь мне на один простой вопрос: какой сегодня день, месяц и год?
– 13 апреля 2161-го года, - опередил его советник.
– Знакомый до боли в теле голос, вояка, - вновь исказилось лицо гримасой боли у заключённого.
– Отойди-ка в сторону, я хочу взглянуть на твоего подопечного.
– Ты не ошибся, Юрий, - вышел из-за его спины...
– Советник. Ты ли это?
– Я, больше некому. И кто, как не я, способен вытащить тебя отсюда. Вот выпал случай, и я тут как тут, - раздался неуверенный голос гостя.
– Тебя, я убью первым!
– зажурился на мгновение заключённый.
– Юрий, ты клялся мне, что не станешь даже калечить, кого бы то ни было, тем более собственного освободителя, - напомнил генерал, по-прежнему пряча пистолет от заключённого.