Дивизион: Умножающий печаль. Райский сад дьявола (сборник)

Вайнер Георгий Александрович

На площадке лифта Швец, показывая Десанту лестничный марш, уходящий на чердак, объяснял:

– Запомни раз и навсегда охранное расписание. Будешь следить сам, я перепроверю…

– О чем говорить, майор? – кивнул Десант. – Естественно…

– Вводим новый режим безопасности – запомни его как Бог свят!

Десант заранее согласно кивал.

– Прибываете на точку, в машине остаются двое… Трое идут в подъезд, один остается в парадном у дверей. Второй едет на лифте до девятого этажа и поднимается обязательно –

слышишь, обязательно поднимается! – по этой лестнице до чердака и проверяет, заперта ли дверь, никто ли не ошивается. Третий в это время идет пешком по лестнице наверх.

Десант хмыкнул:

– Запыхается, пожалуй.

– Ничего, потом продышится. Запоминай как следует. Никто в квартиру не входит. Предупреждаешь сначала по телефону, потом звоните в дверь. Когда босс выходит, один садится с ним в лифт, а другой бежит по лестнице пешком.

– А это-то зачем? – удивился Десант.

– Эх ты, умник стоеросовый, – покачал головой Швец. – Здесь шахта лифта решетчатая, кабина из фанеры красной. Если киллер сообразит, он на любом промежуточном этаже – на третьем или пятом – пальнет из подствольника в кабину, и улетите вы зарницей до подвала. А так ему здесь строить огневую точку будет не с руки…

– Уяснил, – согласился Десант. – Какие еще указания?

– Пока все. Запомни, двое в машине контролируют ситуацию на свежем воздухе, должны промацать весь фасад дома. Как только шеф спустился в подъезд, охранник от дверей смещается к автомобилю, и только тогда, открыв дверь, вы засаживаете шефа.

– Не бойся, Николай Степанович, – весело пошевелив своим громадным подбородком, заверил Десант. – Пусть только сунутся, мы им утрем носяру так – надолго запомнят…

Швец бросил:

– Запомни, Десант, я никому никогда не утираю носы! Нужен мне чей-то сопливый мокрый нос. Гораздо проще отрезать… Спускайся вниз, дожидайся…

А сам позвонил в стальную дверь. Прислуга долго рассматривала его в глазок, потом отперла замок и молча проводила на кухню.

– Привет, – махнул рукой Джангиров, он пил чай из хрустального тюркского стаканчика «армуды». – Хочешь чаю?

Чай был золотисто-багряного цвета, как октябрьский кленовый лист. Нежно, но настойчиво благоухал солнцем.

Швец пожал плечами:

– Тоже мне угощение! Вареная вода с сушеной травой! Ты бы, босс, предложил чего-нибудь скуснее!

– Обретаешь к старости дурные привычки. – Джангиров усмехнулся. – Не придумывай. Я знаю, что ты крепкое и вечером не больно-то потребляешь, а уж с утра…

– Тоже верно… Это я для куража… – вздохнул Швец. – Дела непонятные… Похоже, непруха поперла…

– А что такое?

– Звонил я одному человечку в Нью-Йорк… Есть там у меня резервный канальчик, лежит в затишке… Рассказывает неприятные вещи: Витю Лекаря не то менты грохнули, не то захватили с товаром. Или этот сумасшедший сам разбился.

– C каким товаром? –

встревожился Джангир.

– Не знаю точно, но есть слушок, будто у него взяли груз зубариков рыжих.

Джангиров полыхнул желтым рысячьим глазом:

– Как это может быть? Я же тебе давно запретил этим заниматься!

Швец, защищаясь, поднял руки, быстро заблекотал:

– Успокойся, шеф, я твоих приказов никогда не нарушаю! Может, это вообще только пугалица, а может, ему сплавил до отъезда еще Бастанян… Я к этому отношения не имею, клянусь Христом-Богом…

– Ну-ка! Ну-ка! – резко, с подвизгом закричал Джангиров. – Смотри в глаза!.. Что ты мне тут крутишь? И врешь! Как могли быть зубы у Бастаняна, которые он сдал Вите? Они могли идти к нему только от Лекаря!

– Ну, я об этом же и говорю! Не знаю я, что там произошло! Может, это вообще с давних времен зубы – мы ведь туда переправили немало грузов. Поэтому я и не знаю, о чем именно идет речь. Темнота полная, непонятно, что там происходит! Сейчас ничего тебе определенно сказать не могу. Сам знаешь – умная собака в тумане не лает. Разобраться надо сначала…

– У тебя есть там надежные концы? – спросил Джангир как куснул.

– Есть, есть хороший человек, – кивнул Швец. – Проверенный, крутой парень.

– Связывайся с ним срочно. Учти, телефоны прослушиваются. Сделай все, чтобы там никаких следов не осталось. Мы из-за этого дерьма можем просрать все наши дела…

– Я понимаю, шеф, – тихо гундел Швец. – Не менжуйся зазря, сделаю я все, что нужно.

– Учти, никаких следов, никаких людей, – изрекал Джангир. – И вообще, лучше бы всего, если б Лекаря действительно пришибли. Для нас это лучший вариант: нету Лекаря – некому мозги лекарить. Доложишь завтра, что там происходит. Найди любые каналы, все выясни…

Помолчал и сердито-растерянно добавил:

– Не запрашивать же мне нелегалов через гэбуху? – Тяжело, огорченно вздохнул. – Господи, как мне надоела вся твоя уголовная шушера, паскудное охвостье…

– Что делать, шеф? – развел руками Швец и простовато довел до сведения: – Мы ангелов и святых угодников не нанимаем… Это по другому ведомству.

– Хоть за это спасибо! Что еще на сегодня?

– Как велели, ждет наш раскосый злой азиат. Он внизу, дожидается команды…

– Пусть поднимается…

Швец набрал номер телефона и коротко бросил:

– Ну-ка, ноги в руки – бегом. Тебя ждут… Проводят тебя, всё. – Дал отбой и спросил Джангирова: – Шеф, ты решился наконец?

И Джангиров ответил быстро, как резолюцию подмахнул:

– Да, это надо сделать. И побыстрее. Хотя все это мне не нравится. Я тебе говорил – лев, сожрав ишака, громче реветь не станет.

– Наверное, – согласился Швец. – Правда, и ишак не будет вопить в неположенное время. Кстати, сколько надо будет заплатить нашему живорезу?