Дивизия имени Дзержинского
Шрифт:
В городе Балаклее его именем названа одна из площадей.
СЧЕТ МЕСТИ
С. Щипачев
Ярким выражением стремления личного состава в совершенстве овладеть своим оружием и без промаха бить врага явилось широкое снайперское движение, развернувшееся в дивизии. Готовясь к боевым стажировкам, дзержинцы углубляли свои знания по материальной части, учились выбирать и оборудовать огневые позиции, вести прицельный огонь, соблюдать маскировку.
За время Отечественной войны дивизия подготовила 1065 снайперов. Мастерство и умение, приобретенные в ходе упорной учебы, пригодились воинам в боевой обстановке. На фронте прошли практику 962 человека.
На Западный фронт мастера огня выезжали в 1942 г. Действуя смело и решительно, проявляя находчивость и инициативу, они за сравнительно короткий срок истребили около 6500 гитлеровцев.
В августе после возвращения с фронта снайперы собрались на свою конференцию. Они поведали о том, как уничтожали фашистов, с каким большим энтузиазмом и воодушевлением выполняли боевые задания командования.
Новая группа снайперов побывала на Волховском фронте весной 1943 г. И их стажировка прошла успешно. Многие воины имели на своем счету по 30—35 убитых фашистов.
Отличная боевая выучка, мужество наших снайперов получили самую высокую оценку командования фронта. 77 человек были награждены орденами и медалями Советского Союза. Нагрудного знака «Снайпер» удостоились 355 бойцов и командиров.
Общий итог боевой работы снайперов дивизии – 11 720 уничтоженных вражеских солдат и офицеров. Целая фашистская дивизия!
ОН ИЗ СНАЙПЕРСКОЙ СЕМЬИ
Правофланговым снайперской семьи по праву считался лейтенант Федор Титаренко. 103 уничтоженных фашиста – вот результат его боевых стажировок.
О великолепном мастере огня много говорили бойцы. Сколько умения и смекалки было у него! Вот что рассказывал сослуживцам сам Титаренко:
«На нашем участке действовал фашистский снайпер. Он не давал прохода бойцам роты. Но как ни странно, он не маскировался. Вылезет на бруствер, выберет цель и бьет. Меня заинтересовал этот тип. „Хотел бы я с ним встретиться“, – сказал я товарищам. И как бы идя навстречу моему желанию, через пару дней на бруствере немецкого блиндажа показался этот фашист. Я только что вернулся
– Появился, – сообщили мне.
Надев каску, я выполз на бруствер. Смотрю – гитлеровец уже прицелился в меня. Бросаюсь в сторону. Прозвучал выстрел. Разрывная пуля ударила по моей каске. Я попросил товарищей выставить слева несколько касок. Но огня не последовало. Тогда были выставлены каски справа. Фашист стал усиленно за ними наблюдать. Видимо, решил их обстрелять. Этим я и воспользовался: взял вражеского снайпера на мушку и первым же выстрелом уничтожил его».
Фотография снайпера Федора Титаренко была помещена в войну в газете «На боевом посту». На читателя смотрели умные глаза командира с юным задумчивым лицом. На груди – орден Красной Звезды, медаль «За отвагу».
В МАРТЕ СОРОК ТРЕТЬЕГО
Он стоял, слегка наклонив убеленную сединой голову, не торопясь отвести взгляд от небольшой фронтовой фотографии, укрепленной над потемневшей от времени сталью снайперской винтовки. Внимательно вглядывался в лица, припоминал имена...
И вновь вставала перед глазами комсомольская юность. Кавполк, блеск клинков последнего довоенного парада, день дивизии, скомканный началом войны. Красная площадь 7 ноября сорок первого года, политые кровью снега Подмосковья и посвист пуль...
Вновь и вновь он вглядывался в лица тех, кто не пришел с войны, кто шагнул в ее пламя, навсегда оставшись молодым, так мало успевшим сделать.
А на этой фронтовой фотографии, где и сам он – второй справа в последнем ряду, – таких шестеро. Шестеро сильных, мужественных, бойцов-комсомольцев, его боевых друзей, оставшихся лежать на полях сражений за Родину. Самому старшему и опытному из них младшему сержанту Яцыне в то время шел двадцать четвертый год. Остальным – двадцатый, двадцать первый.
– В марте 1943 г., – рассказывает прапорщик в отставке Виктор Данилович Кривенко, – группа снайперов, в число которых вошел и я, была направлена на фронт в одну из частей, участвовавших в наступлении на Вязьму. Старшим нашей группы назначили младшего сержанта Илью Яцыну. Никто из нас до этого не бывал на передовой, Яцына же успел дважды понюхать пороху, имея на своем счету около пятидесяти уничтоженных фашистов, о чем свидетельствовала медаль «За отвагу».
И на этот раз он добровольно вызвался возглавить группу молодых снайперов. Лютой ненавистью горел Илья к фашистам, спалившим дотла его родную станицу Белозерку.
До передовой мы добирались целые сутки пешком. Измотались. За ночь хорошо отдохнули и утром вышли на «охоту».
Долго мы с напарником выбирали удобную позицию. Наконец нашли. С правого фланга хорошо просматривался один из изгибов траншеи врага, протянувшейся по склону косогора на опушке леса. Его-то мы и взяли в перекрестие оптических прицелов своих снайперских винтовок.
Вот над траншеей показались каски двух гитлеровцев. Один из них вышел на открытое место и оказался как на ладони. Выстрел мой был удачен. Фашист, судорожно взмахнув руками, повалился на бруствер. Второй бросился к нему, пытаясь оттащить в укрытие. Но и его постигла та же участь.