Дивизия особого назначения. Пограничники бывшими не бывают!
Шрифт:
– Штейт ауфф, русише швайне!
– Их нихт русише швайне, их, вообще-то русише тигер. (Я родился в год Тигра.)
Я ж, идиот, все еще надеюсь (причем очень старательно), что все-таки сплю я, а эти ископаемые скинхеды мне снятся, потому и продолжаю:
– Ты это, Хер Унтерофицир, шайсен на хрен!
Посмотрел на меня этот швайнштайгер… и раздалась короткая очередь… Убил, сцуко! Все, я опять умер! Реалистичный, бля, глюк: видел перед смертью, как с меня ошметки тряпок, кожи и мяса полетели! Умираю… «День сурка» продолжается.
И тут: бац! Перемотка…
– Товарищ старший лейтенант, товарищ Любимов, вставайте, они ж пристрелят, вставайте уже!..
Блин! Опять (или о-семь?) я валяюсь на пыльной обочине,
– Слышь, родной, ты кто? – спрашиваю я.
– Лейтенант Онищук, товарищ старший лейтенант. Вы что, меня не узнаете? Мы ж с одного погранотряда.
Все-таки не сон! Значит, все-таки круто я попал на войну [26] , пора смириться с этим, то есть с «я попал». Значит, и тут: «Ты прости, мама, что я был такой упрямый!..», значит, и здесь я – погранец, наяву-то (то есть – в реале) я служил в свое время в Московском погранотряде, в/ч 2033. Кстати, про отряд наш фильм есть: «Тихая застава», который похож на действительность, как старая шлюшка, переспавшая со всеми, у кого встает, на огненную комсомолку, погибшую девственницей. То есть фильм лжив. Там типа вокруг все трусы и враги, а в части – сплошные небожители да белокурые бестии. Хрена вам, господа авторы! Ни хера там так не было, там и люди вокруг, и внутри в/ч были чище, добрее и дружнее. Да и солдаты в отряде в основном, наверное, процентов на восемьдесят были местные: таджики – до черта, узбеки – до хрена, русские (граждане Таджикистана которые) – две штуки (я и Санек с Кургана, с Курган-Тюбе то есть), татары – пять штук (один Равиль чего стоил!), ну и даже туркмены – две штуки, в довесок – казах-канабисолюб Нурлан… Чет-то опять отвлекся я…
26
Переделанная фраза из песни в шоу «Фабрика звезд» на ОРТ, в оригинале – «Круто ты попал на ТВ».
О! А здесь снова очкастый юберменьш, клон Сноудена, ко мне лезет:
– Штейт ауфф русише швайне! Форвард, шнеллер, лес-лес!
– Да пошел ты, чмо очкастое! Я муттер [27] твою шпили-вили, я гросмуттер [28] твою шпили-вили, да и не раз, да и не один, да и ваще: весь твой род, блядуче подзаборный, имел!
Говорю я, говорю все это, а потом меня осеняет: а чего это я повторяюсь? Надо по новой его обласкать, оригинальней надо быть (да что за тавтология-то, хрен-нахрен, где креатив-то?).
27
Мать (нем.).
28
Бабушка (нем.).
Ну, и включив креатив, посылаю фрица к едрене-фене, почти «петровский загиб» воспроизвел. А этот хмырь опять стучит на меня унтеру. Ну и, конечно, опять подбегает унтер-официр великогерманского рейху и тоже машет своим МП-38.
А меня понесло, покруче, чем Остапа:
– Да вы заипали, аналисты-ананитики: русише швайне, русише швайне! Хошь, покажу, на чем я вас, с вашим Гитлером вертел? – лезу руками к ширинке, борзея вконец.
А немец попался упертый, как трактор, и: тара-рах – в меня вновь входят пули…
Темнота…
Опять убивают!.. Ну что за штампы: как пленный боец РККА послал куда подальше, сразу убивают, ублюдки! Нет, чтоб выслушать, а вдруг чо умное скажу, вдруг пошлю в какое симпатиШное место, вам же «лебенсраум» [29]
Перемотка…
– Товарищ старший лейтенант, товарищ Любимов, вставайте, они ж пристрелят, вставайте уже!..
Похоже, мой персональный «День сурка» продолжается. И вновь я валяюсь в пыли на обочине, в метрах пяти от меня вновь так же понуро начинает движение колонна пленных красноармейцев, а Онищук снова (для него-то – в первый раз!) пытается меня поднять. Пилядовый дуварес, как говаривал Равшан (или Джумшуд?), да на хрена мне сдался этот долбаный «День сурка»! Чувствую, надо вставать и идти, куда гонят, а то опять убьют. Не, ну разве немцы не долборазы, за последние полчаса щас в третий раз убьют?! Видимо, это я все же попал в какую-то игру, и тут надо придерживаться сценария. В противном случае меня ожидает перемотка. А это очень больно…
29
Лебенсраум – жизненное пространство, теория, оправдывавшая захваты территории и план «Ост».
И снова ко мне подбегает очкастый вермахтчанин (да чего это я сравнением Сноудена-то обидел? – Эдвард реальный не настолько плохой пацан, и мне уж точно ничего дурного не сделал). И пошли сразу опять грубость и унижение… Сцуко, в руках ружбайка, вот и геморройствует! Я б те очки-то в глотку бы вогнал, гадюк семибатюшный!
– Штейт ауфф, русише швайне.
Ну, и опять ничего оригинального! А где ж немецкий креатив, типа: «дас ис фантастишь» и так далее? Ой, опять мои стукнутые мозги куда-то не тудыть понесло с дикой скоростью…
Так, пора включить мозг, ну свой межушный ганглий, видимо, я что-то делаю не так, и меня вскоре опять немножко убивают. Значит, надо делать все так, как надо. Только вот: а как понять, как надо?! Хотя, как начнут убивать, значит, снова ошибся, и надо исправляться. Логично? Логично! Ну, раз меня сюда забросило, надо попробовать побарахтаться.
Встаю, отряхиваюсь и громко отвечаю:
– Яволь, херр официр.
У немца глаза стали ширше (или правильно говорить «ширее»?) евойных очков.
«Ну да! Хрен те офицером стать, легче одной жопой на Эверест залезть», – подумал я, вливаясь в колонну пленных.
Бредем… Минут через десять Онищук у меня спрашивает:
– Товарищ старший лейтенант, а вы откуда немецкий язык знаете?
А что я ему скажу? Что люблю фильмы про Великую Отечественную и по ним наблатыкался чуть-чуть по-оккупантски шпрехать?
Кстати! В далеком уже (блин! Со всех сторон далеком!) 2003-м я был гастарбайтером в России, в УрФО [30] (ну, надеюсь, всем понятно, что это вовсе не НЛО по-английски?). И там, в июне того самого 2003 года, мы вкалывали на каменоломне, гранит серый добывали, щоб новые русские всякие архитектурные прибамбасы из дикого камня делали.
30
Уральский федеральный округ.
Ну, работаем с пацанами, прикалываемся, и я, как рулила, типа прикрикиваю на них, стебусь на великорейхском:
– Арбайтен, узбекише швайне!
– Шнеллер, алзо, цурюк, форвардс!
– Хенде хох, Гитлер капут, дойчен зольдатен унд официрен…
– Ди штрассе дер браунен батальонен… [31]
А в это время к горке, на которой мы камень ломаем, подходил один из сторожей каменоломни, старый дядя Петя, пожилой такой щирый хохол, но левобережный, Пiтро короче.
31
Набор немецких слов и выражений (местами несвязный).