Дивные пещеры
Шрифт:
Перова разрешала молодым людям слегка ухаживать за собой, произносить страстные монологи во время танца, но выходить замуж ни за кого не собиралась. Разве узнаешь, кого из них судьба отметила своим перстом? В свои двадцать семь лет рисковать второй раз Леночка не собиралась…
Были у прекрасной кассирши ухажеры и без серьезных намерений. В основном командированные толкачи. Этот озабоченный, задерганный народ днем «толкал», пробивал на заводе свои вопросы, а вечером напивался в маленькой грязной гостинице, которая зазывающе называлась «Тихие зори» (крик, песни, грохот от зари до зари), а потом шел на танцы, приставал
Когда Перова отказывалась, толкачи недоумевали («Но почему? Ведь такие вкусные вещи…»). Они искренне считали, что никто не может устоять перед их фирменными деликатесами.
Этих людей прекрасная кассирша презирала и немного жалела. Что это за жизнь: вечно в разъездах, без семьи, ночевки в «Тихих зорях», водка, танцы, на которых от красных пьяных морд шарахаются девушки…
Так шел год за годом, и вот Перова с ужасом стала замечать, что гимнастические упражнения, которые она делала по утрам для сохранения фигуры, даются ей уже с некоторым трудом, а к вечеру вокруг глаз появляется тонкая сеточка, словно за день досужий невидимый паук заткал эти кусочки кожи прозрачной голубоватой паутинкой.
Неужели она так и не дождется своего принца? Неужели останется одинокой? Или выходить замуж за Костю Минакова? Парень он, конечно, добрый, порядочный и, наверно, будет хорошим семьянином, но до чего он скучен, ординарен. Какой там из него летчик-космонавт… Провалится опять в вуз, вернется в Петровск и начнет строить дом. Как все до него.
Так невесело думала Леночка Перова, идя на свидание. До клумбы с бюстом Мичурина ей оставалось совсем немного, как друг Леночку кто-то окликнул негромким голосом:
– Элеонора Дмитриевна!
Леночка обернулась и увидела, что по центральной аллее к ней приближается группа мужчин. Идущего впереди она узнала сразу. Это был главный инженер их завода Евгений Семенович Громов. Он шагал, как всегда, быстро, энергично, и голос его был, как всегда, властен.
Леночка остановилась недоумевая. Она даже не подозревала, что главный инженер помнил ее имя и тем более отчество.
В лицо он Леночку, конечно, знал, так как в отличие от своего предшественника, который за зарплатой присылал секретаршу, являлся в кассу лично. Правда, получал деньги не через окошечко, а заходил в бухгалтерию, молча всем кивал, совал, не считая, деньги в карман и уходил, ни на кого не глядя.
Главного инженера на заводе уважали и побаивались. Появился он недавно, года полтора назад, и резко отличался от всех прежних главных инженеров. Во-первых, своим внешним видом. Он был молод, строен, недурен собой и увлекался велосипедным спортом. Все свободное время Евгений Семенович проводил на велосипеде. Даже поздно вечером парочки влюбленных, бродившие по проселочным дорогам вокруг городка, в испуге шарахались от бесшумно мчавшегося, как летучая мышь, велосипедиста.
На работу Громов тоже ездил на велосипеде, хотя ему по должности полагался «газик». Было очень странно видеть, как по дороге, обгоняя густую толпу, катит на велосипеде человек в синем импортном тренировочном костюме с шикарными белыми лампасами, в парусиновой кепке,
Сначала над Евгением Семеновичем пробовали насмехаться, но он не обижался и на насмешки отвечал одной и той же фразой:
– Сейчас смеетесь вы, а когда вас понесут по этой дороге в гробу, смеяться буду я.
После такой шуточки насмешник конфузился и спешил перевести разговор на другую тему.
Прикатив на работу, Евгений Семенович ставил велосипед в своей приемной (он не доверял вахтеру: «Если через тебя, Тимофеевич, стиральные машины проносят, то велосипед запросто уведут»), принимал душ в кузнечном цехе и переодевался. Дорогой серый костюм, цветная модная рубашка, ослепительный галстук, черные ботинки… В этом одеянии он совершал обход завода.
Завод стиральных машин только назывался заводом. Его скорее всего можно было назвать полукустарной мастерской: цеха, построенные еще при Петре I – царь основал здесь литейный завод – из неотесанного камня, покрытого зеленым мхом; узкие окна, словно бойницы; везде завалы стружки. Сверху, как оформление к сказке «Вий», свисают черные клочья паутины…
И среди всего этого – ультрасовременный человек, пахнущий хорошим мылом, в идеально отутюженном костюме. Заметив непорядок, Громов никогда не ругался, не повышал голоса, а молча останавливался рядом с виновником и пристально смотрел на пего.
– М-да… – говорил он. – Это не флоксы.
И шел дальше. И все это: и костюм, и запах хорошего мыла, и невозмутимость Евгения Семеновича, и особенно эта его непонятная фраза: «М-да… Это не флоксы» – действовало на провинившегося больше, чем крики и угрозы.
О главном инженере па заводе ходили разные слухи. Говорили, что он якобы зять замминистра, жил в Москве, но погорел на одном любовном приключении и был изгнан из замминистровой семьи. Другой слух утверждал, что Громов – капитан-механик дальнего плавания и погорел на спекуляции иностранной валютой. Так или иначе, но все сходились на том, что добровольно такой человек, как Евгений Семенович, не мог приехать в их дыру. Ясно, что раньше он занимал какой-то важный пост, а потом на чем-то попался.
Не было точно известно, женат Громов или холост. Это особенно волновало женскую половину городского населения. Громов вел замкнутый образ жизни, не бывал в компаниях, не ходил ни в кино, ни на танцы, ни на гастроли приезжих артистов. Все свободное время главный инженер проводил или на велосипеде, или закрывшись в своей трехкомнатной квартире, которую ему выделил завод. Эта трехкомнатная квартира подливала бензина в костер слухов. Зачем одинокому человеку трехкомнатная квартира? Ясно, что он или перевезет семью, или собирается жениться.
Все это мгновенно прокрутилось в Леночкиной голове, когда она обернулась на негромкий голос и увидела приближающегося к ней главного инженера.
– Идете на свидание? – строго спросил Евгений Семенович.
– Да, – ответила Леночка почему-то испуганно.
– Очень хорошо, – сказал Громов задумчиво.
Помолчали. Двое остальных мужчин подошли и встали по бокам Леночки. Один, коренастый, низкий, был ее начальником – главным бухгалтером Семеном Петровичем Рудаковым, по прозвищу Шкаф. Леночка впервые видела Шкафа без ситцевых нарукавников, в легкомысленной белой рубашке с короткими рукавами и даже не сразу узнала его.