Дивный мир братьев наших

Заповедник динозавров

Водная гладь заволновалась, забурлила, и над поверхностью озера показалась змееподобная голова рептилии на длинной чешуйчатой шее.

– Теперь ты веришь? – шепотом осведомился Чабан у своего спутника.

– Могу ли я, представитель современной науки, верить в то, что наука отрицает? – не без укора ответил Аналитик.

Они сидели на каменистом склоне лысой горы. Из расщелины выбивалась жухлая, до хруста высохшая трава. Такие же вершины образовывали замкнутую цепочку. Внизу, словно в чаше, лежало большое продолговатое

озеро, обрамленное каемкой высокого, густого камыша. Сейчас в озере резвился огромный динозавр.

Вот чудище взбрыкнуло энергичнее и на миг показалось над водой во всей своей красе. Зрелище было не для слабонервных, но Аналитик и ухом не повел, хотя попал сюда впервые.

– А почему твоя наука отрицает то, что существует на самом деле? – простодушно поинтересовался Чабан.

– С чего ты решил, что это существует на самом деле? – усмехнулся Аналитик.

– Да вот же! – Чабан вытянул перед собой руку.

– Эх, дорогой друг… – с мудрой, всепрощающей улыбкой отозвался Аналитик. – Ты не стал бы так утверждать, если бы занял строго научную платформу. Ну, посуди сам. Какова должна быть минимальная численность стада, чтобы продолжить род?

– Баран да овца.

– Вот и ошибаешься: несколько тысяч особей! А разве это озеро в состоянии прокормить такую уйму динозавров?

– Насчет тысяч врать не стану, а двух-трех прокормит, это точно, – упрямо стоял на своем Чабан.

– Не могут две-три особи продолжить род! – в сердцах воскликнул Аналитик. – Не могут, понимаешь?! Вымрут! Они уже давным-давно вымерли бы!

– Но ведь живут!

Между тем, загадочный гигант, будто дразня, принялся молотить по воде мощным хвостом.

– Сейчас я тебе объясню популярно, – переменил тактику Аналитик. – Дело в том, что в озере ничего нет. Да-да, ничего и никого! Ты спросишь, почему же в таком случае мы вроде бы видим это существо? Отвечаю: оптический обман! Мираж! Вероятно, по склону соседней горы ползет маленькая ящерка, но в результате преломления солнечных лучей в нагретом воздухе она представляется нам огромным чудовищем. Науке известны подобные парадоксы.

– Да ведь я вижу его каждый день!

– Так что же? Главное – твердо стоять на научной почве. Тогда тебя не смутят никакие лже-видения. Не исключено также, что на этом склоне растет дурман-трава, действующая на наше подсознание. По озеру плавает какая-нибудь головешка, а воспаленное воображение рисует образ страшной рептилии. Могу поспорить, что если каждый из нас начнет описывать это видение, то результаты будут существенно разниться, ибо у каждого из нас свое, сугубо индивидуальное воображение. Я, например, вроде бы ясно вижу, что у этого, как ты его называешь, водяного змея вдоль спины идут два ряда гигантских шиповатых плавников, хвост заканчивается двумя рогатинами, шея напоминает утолщенный живой шланг, а голова вытянута и приплюснута. Странно, конечно, что мое сознание породило именно такой образ, абсолютно неизвестный специалистам.

– Так оно и есть, – охотно согласился Чабан. – И голова, и шея, и хвост, и плавники – всё так, как ты говоришь. Я тоже это вижу.

Аналитик был весьма раздосадован этим ответом.

– Совпадение наших впечатлений не делает мираж действительностью, но означает, что дурман действует весьма

коварно. Берегись, мой друг, и бывай здесь реже, не то станешь пленником этого проклятого зелья!

– Нет здесь никакого зелья! – Чабан сорвал пучок сухой травы. – Знаешь, сколько лет я пасу овец на этих склонах?

– Ну и упрямец же ты! – покачал головой Аналитик. – Собственные предрассудки тебе дороже истины! Ну, пусть не дурман, пусть что-то другое… Например, ультрафиолетовое излучение солнца. Слыхал легенду о Летучем Голландце? Морякам тоже чудились разные ужасы, вроде гигантского осьминога, они в панике бросались за борт и гибли в пучине, хотя на самом деле это был пучок водорослей. Ультрафиолетовые лучи способны вызывать сильнейшие галлюцинации, мой друг! А летающие тарелки? Сколько раз мы слышали…

В этот момент рядом с первым чудовищем из глубины вынырнуло второе, и они вдвоем подняли такую кутерьму, что, казалось, сейчас расплещут всё озеро.

– Ишь, как действует дьявольское излучение! – пробормотал Аналитик, энергично массируя виски. – Не будь я так закален в дискуссиях, глядишь, и сам поверил бы… Но я же знаю, знаю, – твердил он, как заклинание, – что всё это происходит лишь в моем подсознании…

– Глазам ты не веришь, – заключил Чабан. – Ну, а рукам? Если хочешь, можешь погладить водяных змеев, когда они выберутся на бережок погреться. Не бойся, людей они не трогают, смирные.

– Осязание, как и зрение, всего лишь одно из наших чувств, – объяснил Аналитик. – Если могут обмануть глаза, то руки обманут еще вернее.

– Что нужно для того, чтобы ты поверил?

– Ну, во-первых, строгая научная теория.

– Значит, теории ты веришь больше, чем глазам и рукам?

– Разумеется! Иначе легко впасть в мистику.

– Так придумай теорию! Вот про них… – Чабан кивнул в сторону озера.

– Придумай… – усмехнулся Аналитик. – Нет, мой друг! Я человек практичный. И гробить свою жизнь на создание сомнительных теорий не намерен.

Чабан вздохнул:

– Кто же из нас упрямец? Ладно, уходим.

Поднявшись с камня, оба двинулись по слону вверх. На самом гребне Аналитик остановился и обернулся. Водная гладь была совершенно пустынна.

– Я же говорил! – торжествующе воскликнул он. – Обман зрения!

Чабан потянул его за рукав:

– Погляди-ка лучше туда…

На соседней вершине мирно паслось диковинное животное, похожее на трехглавого дракона.

– Мираж! Ультрафиолет! Наваждение! – мотнул головой Аналитик и быстро зашагал прочь.

Больше он не оглядывался.

А в последующем никогда не возвращался сюда – в заповедник динозавров.

По следам людоеда

Леопард, ставший людоедом, еще более опасен, чем даже тигр-людоед, ибо обладает поистине мистической способностью подкрадываться к жертве и убивать ее совершенно бесшумно. В северной Индии, там, где сливаются воды Мандакини и Алакнанды, образуя священный Ганг, до сих пор помнят о так называемом “Рудрапраягском леопарде”. Этот хищник за период с 9 июня 1918 года по 14 апреля 1926 года только по официальной статистике загрыз 125 человек. Пятнистый монстр избегал самых хитроумных ловушек и нередко охотился за теми, кто пытался уничтожить его.