Дивный Мир Будущего
Шрифт:
Мы с Анной тут не одни. Поднявшись, не сразу замечаю расположившуюся неподалеку четверку мужчин. Они стоят рядом с полукруглой стальной скобой, прикрывающей стекло; за спинами незнакомцев можно рассмотреть компактное устройство, живо подмигивающее чередой индикаторов. Бомба? Не припоминаю, чтобы я раньше их видел. Но почему-то кажется, что это она.
По пологому пандусу выходим на настил. Шагаю рядом с Анной, ощущая какой-то странный душевный подъем. Теперь мы с ней вместе — вдвоем! — боремся за общее дело! И от блондинки, наконец-то, не видно ее всегдашнего
Нас замечают, четверка сдвигается навстречу. Трое идут рядком, нарочито расслабленно опустив руки. Высокие, сильные, уверенные в себе. Не простые громилы с улицы. Они совсем не похожи на бездумных исполнителей, скорее мужчины из тех, кто сам привык отдавать приказы. Ладони их пусты, но на поясе каждого — кобура; рядом небрежно болтаются либо ножны, либо ручка электродубины. Невольно отмечаю слаженность действий и стать походки — троица даже шагает в ногу, будто держа не слишком плотный строй.
А вот четвертый, выглядывающий из-за спин боевиков, оказывается старым знакомым. Не слишком высокая фигура, зато широченные плечи; лысая голова, будто вырубленная из камня. Руки-мачты, ноги-стволы деревьев; пудовые кулаки, размером соперничающие с небольшой головой. Кирк Гаусс кажется воплощением необузданной природной мощи, запертой в капкане человеческой плоти. При виде меня физиономия мужчины расплывается в довольной усмешке. Он разводит руками, будто закадычный приятель, необычайно обрадованный неожиданной встрече.
Не успеваю толком испугаться, да и слишком взбудоражен для этого. Кровь струится по жилам на порядок быстрее обычного, сердце выскакивает из груди; дыхание резкое, отрывистое; восприятие непривычно ускорено. Рядом — красивая женщина; непреклонная и непобедимая. И я буду соответствовать, даже если это глупо! Даже если ради этого придется пожертвовать чем-то значимым. Например — собой.
Анна останавливается, расставив ноги и слегка заведя правую ладонь за спину. Поза кажется вызывающей и расслабленной, но я-то вижу, что девушка готова ударить в любой миг. И не пустой рукой, а смертельной сталью неизменного кнута.
Отхожу чуть в сторону, давая ей пространство для маневра. Мое дело — разговоры и отвлечение внимания. А в случае схватки — внести сумятицу в ряды врагов, да желательно не мешать Анне вершить смертоубийство. Слегка напружиниваю ноги, стараюсь очистить голову, как учил Рамирес. Пальцы отзываются неожиданно сильным и быстрым покалыванием.
Враги тоже замирают, между нами добрый десяток шагов. Они спокойны и собраны, во взглядах нет и следа снисхождения, хоть и не похоже, чтобы нас воспринимали всерьез. Лишь Кирк лыбится еще больше, кажется рожа вот-вот треснет от столь широкой ухмылки.
— Вот так-так… — громогласным псевдо-сокрушенным голосом тянет Гаусс, — Посмотрите на них! Спасатели прибыли! Интересно, что же вы собираетесь предпринять теперь?
Коротко хохотнув, головорез внезапно теряет остатки веселости.
— Знаешь, мне совершенно насрать на бомбу и этот ничего не решающий взрыв! Но вот ты, — Кирк тычет пальцем в мою сторону, — С тобой я хочу поквитаться самолично! Девчонка пусть развлечет ребят, хоть и худосочная на мой вкус. Ну да ничего, главное, чтобы между ног дыр…
Стальной кнут рассекает воздух со скоростью молнии. Среагировать не успевает никто; даже я, хоть и ждал удара, сумел заметить лишь его финальный результат. Сверкающий железный узел с громогласным хлопком врезается в голову крайнего бандита; того не просто вырубает — словно невидимой огромной дланью сносит прочь с платформы.
Прыгаю вперед «щучкой»: вытянувшись, выставив руки далеко перед собой. И уже в полете вижу, что не успеваю: противники действуют на удивление быстро. Один смещается влево; другой, наоборот, вправо; и у обоих в руках оружие.
Сверкающая молния летит назад, обвиваясь вокруг девушки; Анна срывается в сторону плавным танцевальным пируэтом, замахиваясь для следующего удара. Гремит выстрел и мимо блондинки проносится стальная смерть. Миг задержки, мимолетное промедление — разрывной снаряд превратил бы прекрасную стройняшку в кровавый фарш.
Она бросается на пол одновременно со вторым выстрелом; смертоносный патрон слегка задевает кончики белых волос и уносится в никуда. Железный бич распрямляется в ответном ударе, устремляясь в лицо стрелку. Мужчине почти удается увернуться, но кнут настигает на излете, одним резким движением превращая лицо в уродливо рассеченную рану. Сила удара такова, что голова бедолаги едва не отрывается от шеи; отшатнувшись, здоровяк переваливается через перила и падает вниз, оставляя на пластике кровавый след.
Все это происходит за доли секунды: я даже не успеваю брякнуться наземь. Только теперь врезаюсь в стальное покрытие настила, судорожно стараясь направить руки на цель. Третий бандит торжествующе лыбится, готовясь спустить курок в беззащитную девушку, но тут я резко сжимаю пальцы. Две кинетические перчатки срабатывают одновременно, и мужчину сносит с места, как пушинку. Не знаю, каковы последствия подобного удара, да и спросить будет некого: головорез перелетает через пандус, с глухим стуком исчезая за пределами ограждения.
Ловко перекатившись, девушка замирает в широкой стойке: нога согнута в колене, другая отведена далеко в сторону. Левая рука за головой, как у танцовщицы, правая — у земли, бережно баюкает кнутовище. Растрепанные волосы падают на плечи, глаза сверкают боевым задором, на раскрасневшемся лице — смесь сосредоточенности и торжества. Она невероятно прекрасна и в то же самое время — ощутимо опасна; словно смертоносная фурия, явившаяся за своею жертвой.
Кнут стелется по платформе, будто живая змея, искрясь и переливаясь ярким светом. Готов поспорить, это не простое оружие! Бич движется сам по себе… Или же так только кажется из-за неимоверного мастерства Анны?