Длань Одиночества
Шрифт:
— Откуда у тебя эта кошмарная вещь? — спросила Котожрица на бегу. — Ты что, не все рассказал о себе, господин «Перестреляю-вас-всех-к-котовьей-матери?»
— Это исключительно для самообороны! — искренне расплакался Аппендикс. — На крайний случай. Ты ж сама видела, как меня все любят в этом грядском Полисе! Этот пистолет стреляет пулями со сгущенной научностью. Я держал его на крайний случай. И вот он наступил это крайний случай. Надеюсь…
— А что, нельзя было выстрелить так, что б они не мучились? Ты садист?
— Я мало
Аппендикс схватил Котожрицу за плечо.
— Стой. Давай в эту арку. У меня хорошее предчувствие.
Они шмыгнули внутрь зала, большую часть которого занимали старые книжные шкафы. Все они были плотно заставлены томами настолько ветхими, что любое движение воздуха снимало с них слои пыли. Это истлевшая бумага уносилась прочь, чтобы витать в воздухе удушливой взвесью.
Котожрица тихонько закашлялась, прикрыв лицо рукавом.
— Тише, — сказал Аппендикс, вытирая слезы. — Тут тоже небезопасно.
Меж шкафов скользили тени. Бронзовые головы, тянущие за собой плотные мантии. Они парили, издавая невнятное бормотание. Стоило подойти вплотную к запретным знаниям, как они тут же бросались на защиту, накрывая шкаф безразмерным куполом своих плащей.
— Тайна, — скрипела голова, остающаяся наверху. — Тайна.
Аппендикс хмыкнул.
— Они так слежались и прогнили, что эти тайны уже никто не узнает. Да и были ли они?
Котожрица поторопила его. Через несколько минут они вышли на отрытое пространство, где огромный светильник озарял пространство окруженное кафедрами. Вокруг лежали стопки книг. Некоторые валялись, открытые. Как и подозревал Аппендикс, их страницы были пусты.
В центре возвышалась фигура образа, облаченного в черную мантию, под которой угадывалось смертельное истощение. Он был неподвижен, молчалив, и стоял у…
— Терминал, — почти взвизгнула Котожрица.
— Ага, — подтвердил архивариус. — И его хозяин.
Быстро посовещавшись, они решили незаметно подкрасться сзади и обездвижить противника парой хорошеньких ударов по голове. Действуя как мастера засад и войны сумрака, они подобрались к врагу, почти не задевая кафедр и не шурша книгами. А потом набросились, готовые жестоко подавить всякое сопротивление.
Образ развалился у них в руках, выпустив из опавшей хламиды облако прелого смрада. Котожрица взвизгнула, отпрянув. Труп разлагался очень долго, черви прогрызли в нем сотни тоннелей, даже кости выглядели как решето. Череп широко раскрыл почерневшие челюсти. Из правой глазницы сочилось сгнившее мозговое вещество.
В скрюченных пальцах мертвец сжимал руководство пользователя.
— Очень кстати, — Аппендикс схватил книжицу.
Терминал был окован свинцовыми пластинами и связан цепями, толщиной с руку. Сложные печати чистоты сдерживали научность внутри, не давая ей вырваться на волю.
Аппендикс раскрыл руководство на первой странице.
— Так… Поздравляем вас… Удачное приобретение… Вычислительный механизм… Поколение.
— Стойте! — рявкнули позади.
Один из инквизиторов, что были ранены Аппендиксом, стоял, тяжело прислонившись к стеллажу. Черная кровь текла из пробитой головы. Вымочив правый рукав, она скользила по лезвию меча.
— Именем Бессилия, я запрещаю вам!
Аппендикс икнул, начав было поднимать руки.
— С ума сошел?! — осадила его Котожрица. — У тебя остались патроны?
— Немного.
Инквизитор оторвал плечо от опоры и, покачиваясь, пошел на врага.
— Пистолет, быстрее! — скомандовала жрица.
Архивариус запутался в своих складках.
— Быстрее!
Инквизитор с трудом занес над собой меч. Издав воинственный рык, он бросился вперед. Рана запульсировала.
— Я прикрою, включай!
Капсула с научностью снова попала в голову. Железная маска разлетелась вместе с черепом. Осколки брызнули вверх и в стороны, словно шрапнель. Из раскрывшейся глотки вырвался гневный клекот, а потом тело завалилось на бок, подогнув колено. Оно продолжало биться и свистеть, пока жрица не выстрелила в него еще несколько раз.
Пистолет щелкнул.
— Патроны кончились, — сообщила она, глядя на дрожащие останки. — Ты как там?
Аппедикс поглядел из-за условного плеча.
— Нормально.
— Будем считать это нашим боевым крещением.
— По сравнению с настоящим негативом, наш друг — просто идеальный собеседник.
— Догадываюсь, — Котожрица подошла к терминалу. — Ты включил его?
Аппендикс вздохнул.
— Да.
На экране зеленел рабочий стол с двумя пиктограммами и курсором.
— И что дальше? — спросила рыцарь.
— Я не знаю. Остальное — после первой страницы.
— А ну, дай мне книжку.
Образ любви углубился в чтение. Она пролистала несколько страниц, а потом вышвырнула ее в сторону.
— Я ничего в этом не смыслю, — призналась она. — Китайская грамота. Эй, ты что это делаешь?
Архиварус вздрогнул, оторвавшись от экрана.
— Ничего.
— Ты в пинг-понг играешь? Нашел время!
Оттолкнув архивариуса, жрица принялась стучать по кнопкам. Вернулся рабочий стол.
— Ладно, не кипятись, — примирительно сказал Аппендикс. — На самом деле тут всего две пиктограммы. Одна для пинг-понга. А эта…
Экран мигнул. В открывшемся окне показалась система ссылок и скрытых записей. Котожрица, тревожно оглядываясь по сторонам, краем глаза следила, как Аппендикс копается в этом нагромождении информации.
— Клянусь фантазией, — пробормотал он. — Тут сам черт ногу сломит. Это база данных, но такая, что в ней никто не должен разобраться. Возможно, она создавалась исключительно для саботажа здравомыслия.
Кто-то затопал между стеллажей. Послышались крики инквизиторов.
— Кошачье вымя, — ругнулась Котожрица. — Я отвлеку их.