Длинная тень греха
Шрифт:
— Вон он, Виктор Георгиевич! Смотрите! — зашептал вдруг оживленно Дэн, свешиваясь через спинки сидений и забравшись ему почти на голову. — Идет! Пешком! Машину где-то оставил!
— Ну не дурак же он совершенный, чтобы на машине на территорию санатория въезжать. Так, под покровом темноты, может оказаться и незамеченным. Мало ли кто идет?.. А если на машине, это уже серьезно! Здесь ведь можно и номерок запомнить, и марку машины… Так, Дениска, вылезаем из машины и на полусогнутых за ним, давай…
Устраивать
Этот второй фактор, препятствующий благополучному завершению их миссии, едва не завалил все дело, поскольку мужчина то и дело останавливался и прислушивался, оглядываясь себе за спину.
Ну, и им приходилось останавливаться, замирая с занесенной для очередного шага то левой, то правой ногой.
Так и брели по территории санатория странными перебежками, пока в поле зрения не показался одинокий флигелек, примкнувший к ограждению.
— Вот его цель, Дениска! — прошептал Хальченков с заметным азартом. — Наверное, я все же не ошибся. Неужели и правда учуял?! Ай да я! Ай да молодец!
— Тише вы! — прикрикнул на него испуганно Дэн и показал пальцем чуть левее, туда, где огромной бесформенной глыбиной с конопушками светящихся окон дыбился административный корпус санатория. — Смотрите! Кто-то идет!
И в самом деле. В повисшей над территорией тишине отчетливо стало слышно поскрипывание снега под чьими-то торопливыми шагами. Минута, другая, и человек появился на тропинке, ведущей к флигелю.
Женщина! Это была женщина!
Дэн едва не заорал в полный голос от внезапного страха. Потом опомнился, уговорил себя, что это никак не может быть призраком погибшей Марины, и тут же успокоился.
Женщина, между тем, неторопливыми шагами добрела до мужчины, который ждал ее возле входа, и спросила:
— Все нормально?
— Да вроде бы… — ответил он ей как-то слишком уж неуверенно.
Женщина, видимо, это почувствовала и тут же уточнила:
— Что-то не так?! Ты чего такой дерганый сегодня?
Они стояли совсем недалеко. Прятались за углом ветхого строения, и поэтому им все отлично было слышно. Даже то, как он вздохнул, отвечая:
— Что-то не пойму! Вроде бы все нормально, и смотрел все время за спину, и по городу мотался почти час. Все вроде бы чисто, а что-то не то!
— Это нервы, милок! Пошли, ночь-то, она не резиновая…
Они вошли во флигель, загремели щеколдой запираясь и минут пять потом еще чем-то громыхали там, внутри. Ощущение складывалось такое, будто они там передвигали мебель. Потом все стихло, и Хальченков пробормотал:
— Ну, а теперь и нам пора.
— Как
Хальченков не ответил, а, развернувшись, двинулся к торцевой стене флигеля. Там он остановился и минут пять колдовал с досками. Сначала легонько оторвал одну, поставил ее в стороне, потом вторую, отправив ее к первой, и произнес:
— А теперь давай, на полусогнутых. Тихо и предельно осторожно! Чтобы даже мыши не разбежались.
Пробирались они, как показалось Дэну, целую вечность. Обо что-то спотыкались, замирали на минуту-другую, затихнув, снова потом шли. Дэн трижды споткнулся, нарываясь на недовольное шипение своего напарника. Это он так Хальченкова про себя именовал, все еще играя в детектива. Наконец добрались, о чем сообщил ему Виктор Георгиевич все так же шепотом. И тут Хальченков включил фонарь.
Комната, в которой они теперь находились, когда-то была гостиной.
Два больших заколоченных фанерными листами окна. Шкаф, стоявший как-то странно — полубоком к стене. Диван с вылезшими наружу пружинами и колченогий стол. Везде пыль, земля какая-то под ногами. И странный лаз, задекорированный дверью, в том месте, где был отодвинут шкаф.
— Давай-ка, Дениска, мы с тобой шкаф на место придвинем, а потом уже…
Они быстро, почти без лишнего шума, пододвинули шкаф, поставив его прямиком на дверцу. Отдышались, и Хальченков тут же полез в карман за телефоном.
— Ну вот, а теперь можно и ребят вызывать. И пока они приедут к нам на помощь, я расскажу тебе одну интересную историю, Дениска.
— Историю о чем? — тот пристроился на краешке старого дивана и потирал ушибленный в блужданиях по темноте локоток.
— Историю о том, как я вышел на этих копателей и догадался: кто есть кто на самом деле.
Рассказ Хальченкова много времени не занял. Куда как больше им пришлось ждать ОМОН.
Собирались, добирались почти час!..
— Началось все с того, что мне не понравилось то, как стоит вот этот вот флигель, — начал Виктор Георгиевич.
Еще в первый их приезд с Олесей ему не понравился этот флигель, но ей он говорить ничего не стал. Просто сделал себе пометку в мозгу и начал сверяться потихонечку по документам, по своим каналам, разумеется, без огласки совершенно. Сверился и удивился. По документам-то давным-давно флигелек значился под сносом.
То есть не было его! Давно был отдан приказ: убрать его. С какой стати до сих пор торчит нелепой бородавкой на великолепном ухоженном теле санаторной территории?
Еще не понравилось то, что одна боковая стена почти примыкала к боковой стене местного банка. Ну, вот не понравилось Хальченкову подобное соседство, хоть убей!