Для прессы
Шрифт:
такси.
Брейди беспечно пожал плечами.
— Мне не сложно. Я могу подвезти тебя домой, если хочешь, а потом заеду
обратно в ресторан.
67
— Да! — Саванна выскочила вперед. — Это было бы замечательно. Ты самый
лучший старший брат в мире!
Лиз открыла рот, чтобы что-то сказать, но передумала. Наедине с Брейди. Это
может быть интересно.
—
Брейди поцеловал Эрин в макушку, а затем вышел из ресторана с Лиз. Вдвоем.
Но не вместе.
Лиз должна была заметить его «Лексус» на стоянке, но она не обратила внимания.
Она пошла к машине, не нуждаясь в его указаниях куда идти. Ее сердце колотилось в
груди, она не была уверена, что, черт возьми, она должна была делать.
Сегодня впервые за семь месяцев, она увиделась с Брейди и теперь они останутся с
ним совершенно одни. У нее дрожали руки, когда она потянулась к дверной ручке. Ей
нужно было собраться, если она хотела пережить эту поездку на машине.
После того, как они сели в машину, Брейди выехал со стоянки. Он сидел
совершенно ровно, когда они развернулись по направлению к кампусу. Он ни разу не
посмотрел в ее сторону, но было понятно, что он что-то задумал. Он бы не согласился
подвезти ее домой без всякой причины. Ей было страшно подумать, куда это могло
завести.
Лиз перевела взгляд на лицо Брейди, пытаясь его понять. Он был совершенно
спокоен и откровенно игнорировал ее. Она открыла рот, чтобы что-нибудь сказать, но так
и не сказала. До сегодня, они не разговаривали и не виделись с того дня, как она ушла с
вечеринки в честь его победы на предварительных выборах. Ей так и хотелось оказаться
поближе к нему, провести пальцами по его волосам, и ощутить его губы на своей коже. Но
она знала, что не могла ничего получить из этого и не должна была этого хотеть.
И хотя у них было всего десть минут, чтобы побыть наедине…первые десть минут
с августа…никто из них ничего не говорил. Лиз вспомнила, как он приехал и забрал ее,
чтобы поговорить о том, что он увидел их с Хайденом на обложке газеты. «А если это не
ты, тогда это для меня ничего не значит». Это был последний раз, когда они были
вместе в машине. Ее сердце разрывалась только от одной мысли об этом. Не важно, что
она делала, думать о Брейди и о времени проведенном вместе с ним, всегда причиняло
боль.
Брейди остановился перед ее домом и припарковал машину. Машина тихо гудела
под ними, а Лиз по-прежнему не выходила из машины. Она знала, что ей нужно было что-
то сказать. Что угодно. Она сделала глубокий вдох и набралась
— Брейди…, — прошептала она, подбирая голос.
— Я не знаю, чего ты пытаешься добиться, придя сегодня сюда, — не смотря на
нее, ворчливо произнес Брейди.
— Я не пыталась чего-то добиться. Саванна просто пригласила меня.
— Послушай. — Он наконец-то повернулся к ней.
Его глаза были холодны, его предвыборная маска на месте.
— Я не знаю, чего ты ожидала получить, увидев меня сегодня, но, пожалуйста, не
возвращайся. Ты уже однажды ушла. Должно быть не трудно сделать это снова.
Лиз почувствовала, будто ее пырнули ножом, нанося смертельный удар. Она
положила руку себе на сердце, пока ощущала, как ее колотит. Уходить от Брейди было
самым тяжелым, что она когда-либо делала в своей жизни. Она до сих пор не могла
поверить, что она на самом деле это сделала. Но она сделала. Ее убивало слышать такие
вещи от него.
В тоже время это злило ее. Эти слова смешались со всем, что он говорил сегодня за
ужином, и вылились в поток гнева.
— Я даже не знала, что ты будешь там. Если бы я знала, я бы вообще не пришла,
— отрезала Лиз. — Так пойдет? Тебе стало лучше?
— Намного, — прорычал он.
68
— Хорошо. Потому что говорить чушь наподобие того, что ты рад открытым
отношениям и у тебя больше нет боязни самолетов, было совершенно не нужным.
— О, а целовать своего парня у меня перед носом, и вспоминать о самолетах было
необходимым, Лиз? — требовательно спросил он.
— Ты называешь ее «детка»!
— Ты встречаешься с парнем, ради которого меня бросила! — сказал он,
наклоняясь и хватая ее за плечи.
У нее отвисла челюсть. Она смотрела в его большие карие глаза, и чувствовала, как
весь мир сужается в эту одну секунду. Это лицо, эти глаза, эти губы. Их разделял всего
один дюйм. Было бы так просто смести их гору гнева.
А потом секунда прошла.
— Тебе нужно идти, — сказал он, опуская руки.
— Ты прав.
У нее сбилось дыхание, и все тело было теплым. А места, там, где он прикасался к
ней, пылали.
Лиз открыла дверь, вышла, и повернулась, чтобы уйти. Но затем передумала. Она
развернулась обратно к Брейди.
— Я ушла от тебя не ради него, — мягко произнесла она. — В тот момент, когда
Хизер и Элиот сказали тебе, что ты должен бросить меня, ты покинул меня ради
кампании.
Брейди открыл рот, чтобы возразить, но она покачала головой.
— Потому что, когда ты был вынужден сказать им, что любишь меня, лично мне
ты никогда этого не говорил.