Для смерти день не выбирают
Шрифт:
— А теперь слушайте меня очень внимательно, — прошептал я. — Я задам вам несколько вопросов, а вы ответите на них — честно, ничего не скрывая и без промедления. Солжете или сделаете хотя бы секундную паузу, начну резать.
— Пожалуйста, вы…
— Все понятно?
Он опять попытался протестовать, и мне пришлось нажать. Лезвие не прокололо кожу, но остановилось в миллиметре от этого. Поуп пискнул, но звук утонул в извергающихся из динамиков экстатических воплях.
— Да, да, понял! — Поуп отчаянно закивал.
— Кто клиент? Для кого вы наняли Билли
— Николас Тиндалл. Ради Бога, не говорите ему, что это я вам сказал. Он меня живым закопает.
— Кто такой Николас Тиндалл?
— Гангстер. Настоящий головорез. Я работал на него. Давно…
— Зачем ему понадобилось привлекать вас, чтобы убить Малика и Хана?
— Мне об этом ничего не известно. Он…
Я поднес нож к его лицу и одним быстрым движением разрезал щеку. Рана была неглубокая и короткая, не больше дюйма. Поуп вскрикнул уже по-настоящему, но его опять заглушили вопли с экрана. Тонкая полоска на щеке быстро наполнялась кровью. Удовольствия мне это не доставляло, но я не собирался слушать всякую чушь. Да и угрозы эффективны только тогда, когда подкреплены действием. Я вернул нож в исходное положение. Поуп утерся и теперь растерянно и даже испуганно рассматривал перепачканные кровью руки. Он заметно побледнел.
— Почему Тиндалл использовал вас для организации убийства Малика и Хана? — повторил я, наклоняясь к нему.
— Потому что он не хотел, чтобы этим занимались его люди. Не хотел привлекать к себе внимания.
— Какое отношение имеет Николас Тиндалл к Ричарду Блэклипу?
Прикрыв рану ладонью, Поуп попытался изобразить недоумение и даже посмотрел на меня так, словно впервые услышал это имя.
— К кому?
— Не пудри мне мозги, — прорычал я и, вскинув руку, полоснул по пальцам лезвием.
Он взвизгнул и сунул пальцы в рот. Я убрал нож — один из зрителей обернулся и бросил на нас недовольный взгляд, но, наткнувшись на мой, не обещавший ничего хорошего, решил не вмешиваться и отвернулся.
— К нему. — Я достал из кармана джинсов сложенную пополам фотографию с улыбающимися любителями гольфа, сунул снимок Поупу под нос и ткнул пальцем в Блэклипа.
Поуп побледнел еще сильнее.
— Отвечай!
— Тут совсем другое дело. Блэклип не вернул мне деньги.
— Тогда откуда ты узнал, что он в Маниле? Ты даже знал, какой у него номер в отеле.
Поуп заколебался, и я уже собрался с силами, чтобы выдать еще одно предупреждение, когда случилось нечто странное.
На измазанном кровью лице появилась лукавая улыбка. Он повернулся и посмотрел на меня по-новому — уверенно и даже насмешливо.
— Больше я ничего вам не скажу, и вы…
В зале раздался звук, как будто кто-то открыл бутылку шампанского. Голова моего соседа дернулась. На лбу появилась черная отметина. Что-то темное брызнуло на стену. За первым хлопком последовали еще два, и Поуп медленно завалился набок. Кровь уже заливала лицо. По телу прошли судороги, ноги простучали по полу и замерли.
Шокированный случившимся, я потерял целую секунду, наблюдая за тем,
Убийцы и не прятались. Их было двое, оба во всем черном, с шапочками на головах и шарфами на лицах. Они стояли в проходе, футах в пятнадцати от меня, вооруженные пистолетами с глушителем, и смотрели в мою сторону.
Скрючившись в узком пространстве между рядами, я попытался отползти дальше, но путь блокировали ноги Поупа. Мало того, мне никак не удавалось вытащить револьвер. Один из киллеров выстрелил — вспышка пламени вырвалась из глушителя, — но пуля ударилась о сиденье и срикошетила в потолок. Вторая просвистела над головой и с глухим чмоком вошла в тело мертвеца. Киллеры повернулись и двинулись к выходу.
Я быстро сел, потянул за спусковой крючок и только тогда с опозданием понял, что держу револьвер в одной руке. Грохнул выстрел. Револьвер подпрыгнул. Боль от отдачи ударила в плечо, и рука как будто вспыхнула. Пуля вонзилась в противоположную стену над головами убегающих убийц, разметав во все стороны куски штукатурки и оставив огромную белую дыру. Кто-то из зрителей в панике вскрикнул.
Не обращая внимания на боль в руке, я поднялся и в этот самый момент увидел светлую прядь, выбившуюся из-под шапочки ближайшего к двери киллера.
Это был он. Тот самый человек, выдававший себя за Поупа. Тот, кого я называл Блондином. Прилип как чертополох!
Но как, черт возьми, он узнал, что мы здесь?!
Размышлять было некогда — первый убийца уже выскользнул из зала. Я поднял револьвер — теперь уже держа его в двух руках, — прицелился и спустил курок в тот самый миг, когда второй киллер достиг двери.
Волна сжатого воздуха оглушающе ударила по ушам. Револьвер дернулся, но я был готов и почти не ощутил отдачи. Киллер охнул, пошатнулся и схватился за левое плечо. Тем не менее он устоял на ногах и успел выскочить из зала прежде, чем я выстрелил во второй раз. Похоже, пуля его только зацепила.
Страсти на экране достигли кульминации, но наблюдать за финалом было некому — испуганные зрители благоразумно предпочли упасть на пол, не желая участвовать в чужих разборках.
Надвинув на глаза бейсболку, я протиснулся между сиденьями к проходу и побежал к двери.
* * *
В подобных ситуациях решения нужно принимать быстро. Продумать все невозможно, а время терять нельзя. Киллеры могли поджидать меня в фойе, но выяснять, есть засада или нет, я не мог — каждая секунда промедления увеличивала их шансы и уменьшала мои. Позволить им уйти означало потерять последний след, потому что мой главный источник информации лишился значительной части хранилища этой самой информации. Вот почему я распахнул дверь и ворвался в фойе, держа револьвер в вытянутых руках. Справа, за стойкой, незадачливый билетер в потертом кардигане и больших очках раскинулся на стуле с дыркой в голове. Кроме него, в фойе никого не было.