Для тебя моё сердце
Шрифт:
– Кто это? Что случилось?
– Давай, все вопросы потом, – отзываюсь я. – Он ранен. И не уверена, что долго протянет без помощи.
Костя хмурится сильнее, сверля меня взглядом, и кивает:
– Заезжай во двор. Сейчас ворота открою, – идет к калитке. Через минуту железные двери распахиваются. Я проезжаю на территорию и останавливаюсь на заасфальтированной площадке. Костя открывает заднюю дверь и склоняется к Морозову. Довольно быстро выпрямляется.
– Жив, но в отключке. Надо занести в дом, – и смотрит на меня: – Поможешь?
– Конечно, –
Вдвоем мы с трудом дотаскиваем Морозова до дома. Заносим в какую-то комнату и укладываем на кушетку. Пока Костя стаскивает с раненного куртку и осматривает, я озираюсь по сторонам. Помещение, в котором мы находимся, очень напоминает больницу. Как интересно! У моего друга дома рабочий кабинет? Но сейчас не время об этом спрашивать.
– Ну что? Твой вердикт? – уточняю у Кости, когда он наконец отрывается от Богдана и переводит задумчивый взгляд на меня.
– Сильно избит, но кости, кажется, целы. Чуть выше правой лопатки ножевое. Давно он без сознания?
– Полчаса примерно. До этого даже разговаривал со мной. Правда, очень заторможенно.
– Из тебя бы столько крови вытекло, тоже была бы заторможенная, – резонно замечает Костя. – Рана когда получена?
– Точно не знаю. Возможно, вчера вечером. Ты ему поможешь?
– По-хорошему, парню нужно в больницу. Проверить на повреждение внутренних органов. Зашить. И крови много потерял. Надо делать переливание. Но, так понимаю, этот вариант не подходит? – хмурится друг, разглядывая меня. – Иначе ты бы его давно уже отвезла. А еще вот это украшение меня напрягает, – приподнимает правую руку Морозова, на которой все еще болтается наручник. – Скажи мне, дорогая, куда ты вляпалась?
– Я никуда. Но с больницей не вариант, ты прав. Сам справишься?
Костя поджимает губы, сверля меня взглядом. Потом пожимает плечами, криво ухмыляясь:
– И не с такими справлялся. Но это займет время. Можешь пока отдохнуть. Если голодна, найди что-нибудь в холодильнике.
– То есть я тебе не нужна? Мне очень надо отъехать. Я тогда займусь своими делами, хорошо? Не беспокойся, через два часа вернусь.
– Я беспокоюсь не об этом, – снова усмехается Костя. И серьезно глядя в глаза, добавляет: – Уверена, что тебе самой не нужна помощь?
– Уверена, спасибо! – благодарю я. – У меня неотложное, но совсем не опасное дело.
– Ага, я так и понял. А мужик с ножевым тебе случайно под колеса свалился, да? И ты просто не смогла пройти мимо? Насколько помню, бездомных котят ты в детстве не спасала. Хотя вру, не котят, но одного щенка точно в сарае от родителей прятала. Так что все сходится, – щурится мой друг и качает головой: – Ладно, позже поговорим. Пойдем, провожу тебя и займусь этим страдальцем. А то, и правда, коньки отбросит. Хорони его потом…
Ведь знаю, что у Кости, как и у многих хирургов, специфическое чувство юмора. Но, кажется, все равно бледнею. На что хозяин дома лишь
Я укладываюсь ровно в два часа, как и обещала. Заезжаю к маме. На этот раз перекидываюсь парой слов с Олегом, который тоже вышел к коридор. И даже пью с ними чай. А под предлогом похода в туалет незаметно возвращаю ключи на место. И уезжаю, предварительно сообщив, что на пару дней отправляюсь в гости к подруге за город. Выполнив свой план, еду к Косте. По дороге торможу у магазина и закупаюсь продуктами. Оставаться у друга надолго не планирую. Но несколько дней надо будет где-нибудь пересидеть. Морозову потребуется время для восстановления. И я даже знаю, где мы остановимся. Поэтому и запасаюсь едой.
Костя встречает меня в белом халате, перепачканном кровью. И сразу возвращается к своему пациенту. Я иду за ним. Первым делом разглядываю Морозова, лежащего на кушетке с голым торсом. Даже без сознания он выглядит впечатляюще. Мощное тело с рельефными мышцами, переплетения татуировок, одно плечо перебинтовано. Уже не такой бледный, но глаза все еще закрыты. Разорванную футболку Костя с него снял, и теперь отлично видны ушибы и синяки.
– Кто-то хорошо над ним поработал, – тихо комментирует мой друг, замечая, что именно я разглядываю. Ничего не отвечаю. Перевожу взгляд на стойку для капельницы рядом с кушеткой и пораженно вскидываю на друга глаза:
– Это кровь? Ты делаешь переливание? Откуда?
– Не думал, что ты вот так все узнаешь, – вздыхает Костя, – но ладно… В общем, у меня есть дополнительный заработок. Вот этот кабинет. Не только твоему другу нужна помощь в обход больниц и ментов. Так что имей в виду. Хотя, надеюсь, больше тебе это никогда не пригодится.
– Хочешь сказать, что помогаешь криминалу? – округляю я глаза. – Черт! Никогда бы не подумала…
– Да, я тоже не думал. Но жизнь сложная штука. Так получилось. Осуждаешь?
– Нет, – отвечаю после паузы. – Мне бы со своей жизнью разобраться. О других выводы делать не спешу. У тебя своя голова на плечах.
– И даже дружить со мной не перестанешь? – криво ухмыляется Костя.
– Не перестану. Ты же мне помог. Думаешь, после такого задеру нос, морализируя? Это было бы подло.
–Да уж, морализаторство – не твой конек, – соглашается он. И добавляет серьезно: – Спасибо!
– Кость, брось! Это я должна говорить спасибо. Как там твой прогноз? Скоро он очнется?
– Думаю, завтра. Я вколол снотворное, чтобы не дергался. Мало ли. Вдруг, проснется и не обрадуется, что я его подлатал. Ну и антибиотик с обезболивающим. Кстати, наручник я снял. Есть у меня нужные инструменты. Рану зашил. Сейчас кровью накачаем, и через несколько дней будет как новенький. Организм крепкий. Внутренних повреждений нет. Как и трещин на ребрах. Я проверил. У меня, между прочим, аппарат УЗИ и переносной рентген присутствуют. Спонсоры, знаешь ли, хорошие попадаются. При деньгах, обычно. Так что здесь автономная мини-операционная.