Для тебя я стану плохим
Шрифт:
Я тихо, с обречённостью выдыхаю, призывая себя к благоразумию, и впервые за долгое время жалею, что не отрастила длинные когти. Как бы я сейчас исполосовала ими физиономию Райта, который не оставляет мне иного выбора, как опустить сумку на пол и совершить ещё несколько прыжков в надежде дотянуться до трусиков.
– Вот видишь, как прекрасно ты прыгаешь. На это можно смотреть вечно, – потешается он, наблюдая за моими тщетными скачками.
Стив сам очень высокий плюс слишком высоко поднял руку вверх. Прыгай не прыгай – дотянуться
– А вот это ты зря. Неужели не можешь придумать более приятный способ? – с усмешкой интересуется он, когда я неоднократно со всей силы заряжаю ему по торсу.
– Приятный – это не со мной! – продолжаю бить его, ожидая, что он вот-вот согнётся, позволив мне добраться до цели, но и тут меня ожидает облом: кроме боли в костяшках я ничего не добиваюсь.
Для Стива мои удары, как прикосновение мухи для слона. Он даже не напрягается и не двигается с места. Только улыбается шире, откровенно забавляясь моими нелепыми атаками и ежесекундно возрастающим гневом.
– Ну всё! Ты меня достал! – вскипев как чайник, снова перехожу на «ты» и порываюсь исполнить крайней болезненный для мужчин удар, который стопроцентно поможет мне поставить козлину на место.
Да только козлина проницательным оказывается. Он предугадывает мои намерения ещё до того, как я начинаю двигать ногой.
Всё происходит в одно мгновение. Я даже глазом моргнуть не успеваю, как оказываюсь развёрнута на сто восемьдесят градусов, оторвана от земли и впечатана грудью в стену. Не больно, но сильно. Так, что я не могу пошевелиться и попытаться ударить Стива.
Каждый рецептор воспламеняется от столь неожиданного поворота, паника топит с головой. Даже крикнуть не получается. Я лишь выпускаю испуганный писк, когда ощущаю спиной огромное твердое тело и то, что ещё твёрже упирается в мою поясницу.
– Я не люблю насилие, Лан, – впервые его голос звучит сурово, с примесью злости. – Любой вопрос можно решить мирным путём или же тем, что принесёт море удовольствия.
Горячее дыхание касается моей щеки, рука нагло умещается на задницу и медленно двигается вниз.
– Что ты творишь? Отпусти… Я не буду с тобой спать ради трусов и любых других вещей.
– А ради чего будешь?
– Ни ради чего!
– Значит, просто так переспишь?
– Нет! Я вообще не буду с тобой спать! – заявляю я и тут же охаю, чувствуя, как мужские пальцы добираются до края юбки и беспрепятственно забираются под, запуская электрические разряды по коже.
Да что за чёрт?! Я должна злиться, испытывать отвращение, ведь буквально пятнадцать минут назад он трахался с другой женщиной, а никак не возбуждаться. Но, видимо, моё тело, напрочь забывшее, что такое мужские прикосновения, считает иначе. Однако я в корне с ним не согласна. И я не позволю какому-то мужику так со мной обращаться. Больше никогда!
– Не трогай меня! Иначе я не только в краже тебя обвиню,
И на сей раз я не лукавлю. Я серьёзно наплюю на страх перед проблемами с папой и подам заявление на этого нахала.
– Подавай. Только не забудь добавить в показаниях, что тебе безумно понравились эти домогательства, – он хриплым шёпотом щекочет мою шею, слегка смыкает зубы на ней, срывая с моих уст короткий стон.
Клянусь, я издала его неосознанно, а Стив интерпретирует его как зелёный свет для дальнейших действий и мигом перемещает пальцы с ноги на эпицентр бёдер. Прямо на влажные трусы, ведь чёртовых колготок на мне не имеется.
– Мокренькая… Так и знал, – удовлетворённо заключает Райт. – Некоторые вещи не меняются даже с годами, – добавляет он колкий комментарий, усиливая давление пальца на чувствительную точку.
И тут уже я не просто стону, а вскрикиваю. Не только от шока, стыда и злости, но и от пронизывающего тело наслаждения. Не хочу его испытывать. Не хочу! Но какого-то чёрта испытываю. И мне мерзко от самой себя. Я должна найти способ остановить массирующие движения по клитору раньше, чем я… О ужас – кончу.
– Убери от меня свои руки! Сейчас же! Я не позволю обращаться со мной таким образом!
Пытаюсь брыкаться, но выходит не очень – Стив будто металлическим прессом меня к стене придавливает. Ещё чуть-чуть – и захрустят кости.
– Уже позволяешь, и тебе это очень нравится, не отрицай и расслабься.
– И не подумаю! Ты за кого меня принимаешь? За одну из своих девок, которые тащатся от твоих выкрутасов?
– Нет, я принимаю тебя за Алану Браун, – с усмешкой отвечает он, не добавляя пояснений.
Но они и не нужны. Тон Стива говорит всё сам за себя. Он с таким пренебрежением произнёс моё имя, словно ему даже вслух его проговорить было неприятно. Словно я грязная. Словно я главная шлюха университета, постоянно вешающаяся на разных парней.
И ведь я такой и была. Даже не поспоришь.
Но одно дело знать об этом самой, и другое – когда кто-то другой думает обо мне также. Особенно, если этот «кто-то» любил меня несмотря ни на что.
Мне так горько и обидно становится. Не передать словами. Боль снарядами взрывается в груди, едкими сгустками расползаясь по всем венам. Горло сдавливает, возбуждение мигом испаряется, а глаза неудержимо наполняются слезами.
– Прекрати трогать меня. Я прошу тебя, Стив, не надо, – проглотив болезненный ком в горле, тихо произношу я, из последних сил стараясь не расплакаться на его глазах.
По правде говоря, я совсем не рассчитываю на то, что в этот раз Райт меня послушает и прекратит трогать моё самое интимное место, однако он меня приятно удивляет.
– Стив? – в его голосе тоже сквозит изумление, а тело слегка отодвигается назад, даруя мне возможность вытащить его руку из-под юбки. – Так ты помнишь меня?