Для тебя я Ведьма!

Вечер Ляна

— Не знаю, — пожала плечами. — Ты мог сказать правду. Знал ведь, что мои чувства к тебе — морок. Или этому не учат в инквизиторской академии?

— Учат, но я не думал, что любовь — это так сложно. Амэ… Помнишь, я предлагал тебе воспользоваться некромантией, чтобы вернуть магию?

— Сложно забыть, Торе, — с трудом уселась на кровати, разговор становился всё интереснее.

— Альда предложила это. Сути дел она не знала, но понимала, что мне зачем-то нужно сначала умереть, а потом ожить. На самом деле к некромантии синьорина отношения не имела, и если бы

мы решились на этот шаг, то… — он замолчал.

— Ты бы умер.

— Ну, да, — голос командира дрогнул. — Только сейчас начинаю связывать концы с концами, куколка. Пеллегрино хотел нажиться, ему нужны были деньги, а месть за брата всего лишь холодный десерт, но для Альды на первом месте стояла вендетта. Она бы не расстроилась, не получив и золотого. Участвовала в этой затее ради поддержки Карузо, а хотела только смерти для нас с тобой. Она любила мужа больше денег.

— Альда была гадиной… — меня передёрнуло от воспоминаний, — но любить мужа больше, чем деньги — это нормально.

— Именно, — Торе кивнул. — Любить свою синьорину больше денег, мечты и себя самого — это нормально, но я такого ни к кому не испытывал. Мне не дано понять, какую боль я причинил вам с Ромео, могу только догадываться.

— Это уже шаг вперёд, Сальваторе.

— Давай всё вернём на свои места, — кудрявый командир поднялся на ноги и извлёк из кармана брюк склянку с настойкой Ши.

Глотнув из бутылочки, подвинулась, позволив Сальваторе усесться на кровати рядом с собой. Несколько строк на древнем языке — и сила бездны вернётся ко мне. Хороший финал. Правильный.

— Magna Sylvan, auxilium… — стала читать заклинание на усмирение ревности. Надо дождаться возвращения Ромео, не сбрендив от колючих фантазий.

Торе послушно повторял слова, а магия наполняла мои сосуды. Держу пари, если взять у меня каплю крови и посмотреть через микроскоп, запросто можно насладиться пляской колдовства. О, Сильван… Ни с чем не сравнимое удовольствие бурлило в венах, заставляя сердце петь. Прирождённая ведьма не должна знать, что такое жизнь без магии. Мне словно душу вернули. Чуть не кинулась обнимать Торе, но вовремя спохватилась.

— Ты выглядишь счастливой, куколка, — командир устало улыбнулся.

— Потому что я счастлива, — хохотнула.

— Теперь у тебя есть всё, о чём мечтала. Я рад. Искренне.

— А у тебя? Что ты будешь делать со своей мечтой?

— Для начала стоит определиться, чего я хочу на самом деле.

— Ты подозрительно правильно ведешь себя, Тор Сальваторе, — сощурилась. — Ромео просил напомнить про обещание… Что ты пообещал ему?

— Завязать с выпивкой, — надул щёки и хлопнул себя ладонями по коленям. — Это будет непросто. За мной ходят призраки прошлого, а вино помогало забыться.

— Брось. Прошлое — это всего лишь прошлое.

— Амэ, в ту ночь, когда Охотники убили мою маму, я был там, — Тор резко встал и заходил по палате. — Спрятался недалеко от дороги, но так и не смог заставить себя пойти против стаи. Ферро Макиавелли позволил ублюдкам отрезать голову своей матери. Понимаешь?

— Тор, они бы и тебя убили…

— Вот

это правильный финал, куколка, но его не случилось. Я рыл землю все эти годы в попытках искупить вину. Мне казалось, что стереть Охотников с лица земель Ханерды — подходящий вариант, да я и до сих пор так считаю. Только… что-то делаю не так. Вернусь в Мариам, к Марте. Нужно собраться с мыслями.

— Я по-прежнему не твоя совесть, Тор Сальваторе, но верю, что ты справишься.

— Спасибо за моё новое имя, Амэ.

— И тебе спасибо за мою новую жизнь.

Прошлое исчезло за закрытой дверью больничной палаты, не оставив боли в сердце. История Амэно Гвидиче и Тора Сальваторе закончена, и это правильный финал.

***

Следующие три дня я ела без аппетита, плохо спала, сверлила взглядом городской пейзаж за окном, принимала лекарства, терпела перевязки — и всё это под ошеломительно мерзкий вой сомнений. Заклинание не помогло, меня душила ревность. Ещё вчера утром птичка в лице моей верной сестры милосердия принесла на хвосте новость — лекарь с отрядом инквизиторов благополучно одолел стаю Охотников и спас Мими Эспозито. По моим подсчётам, Ром уже должен быть в Илиси, но даже новостей о его прибытии я не получала.

— Синьорина Ловчая, вы до сих пор не спите? — в палату заглянула сестра милосердия. — Хотите, я для вас снотворную пилюльку у лекаря выпрошу?

— Не надо, — отлипнув от окна, за которым мягко шуршал зимний вечер, я принялась стягивать с себя больничную сорочку.

— Что вы делаете?

— Принеси моё пальто и сапоги, пожалуйста, — встряхнула залежавшееся без дела платье. После злоключений в доме Пеллегрино его можно нести на помойку, но других вещей с собой нет.

— Куда вы, синьорина Ловчая?

— В собор Великого Брата.

Мне необходимо спокойствие, хоть капелька, и раз сила бездны не способна дать её своей дочери, я пойду к Великому Брату. Умиротворение, что я испытала, когда мы с Ромео смотрели на свечи в соборе, поможет и в этот раз.

***

В лицо ударил колючий зимний ветер. Покинув больничный двор, я осторожно зашагала по вечерней улочке. Навалившееся одиночество не давало сосредоточиться, могла только отмахиваться от мыслей, в которых мой Ромео страстно целовал спасённую Мими. Рана в боку заживала быстро — лечение помогало, и моя магия не осталась безучастной, но душевная боль разрывала грудь — нет от неё пилюльки.

Поднялась по ступеням собора, толкнула тяжеленую дверь и вдохнула уже знакомый аромат тёплого воска и ладана. Хорошо, что в Илиси собор не закрывают на ночь. Плюхнулась на лавочку в первом ряду главного зала и расплакалась. В соборах часто плачут… Стянув с пальца подарок синьора Ландольфи, открыла тайничок и развернула маленький свиток:

Люблю тебя, Гвидиче. Никогда не забывай об этом.

Руки задрожали. Святейшие печати… кажется, я превращаюсь в истеричку. Всхлипнув, прочитала ещё раз и совсем размякла. А если Ромео и правда решил осчастливить Мими, а про меня забыть? Сотни свечных огоньков не принесли умиротворение, его мог подарить только Ром.