Для тебя я восстану из пепла
Шрифт:
– Нам пора? – немного разочарованно спрашивает Лада, и я также разочарованно киваю в ответ.
Время нашего пребывания в полицейском участке проходит быстро. Дела не занимают нас надолго. Я лишь расписываю адреса и номера телефонов, мы перебрасываемся несколькими фразами с капитаном, занимающимся делом Лады. Мужик он толковый, но без очевидных зацепок никому не связать найденную в горах женщину с погибшей неделей позже в Москве Ладой Львовной Крыловой. Тем лучше для меня. Тем больше времени у Лады будет на восстановление памяти, если, конечно, врачи правы и она действительно вспомнит всё. А если
Я убеждаю себя, что мной руководит не эгоистичное желание провести с ней чуть больше времени, а лишь надежда на её спасение. Но маленький червь сомнения грызёт изнутри: вдруг я совершаю ошибку, влезая со своим мнением туда, где мне давно путь заказан?
Меня швыряет из стороны в сторону. Я путаюсь в лихорадочных мыслях, хотя внешне остаюсь совершенно невозмутим. Этому я научился за годы брака, за время принятия потери. Никому и в голову не придёт, какие страсти бурлят внутри меня, холодного, невозмутимого, отстранённого от всего и всех. Никого не подпускать к себе, никому не позволять увидеть израненное нутро – вот моё жизненное кредо. Но теперь я нахожусь под прицелом любимых глаз, полностью беззащитный перед ней. Возникает ощущение, словно она видит меня насквозь.
Чуть хмурюсь, когда Лада устало прикрывает глаза, и говорю капитану:
– Нам пора, девушка ещё слишком слаба для долгих поездок.
– Будут новости, позвоню, – кивает капитан. – Поправляйтесь, гражданочка. Ежели чего вспомните, сразу ко мне!
– Обязательно, – обещаю ему вместо Лады. Подхожу к девушке и протягиваю руку. – Давайте я вам помогу.
– Спасибо, – выдыхает она.
Я внимательно поглядываю на неё всю дорогу до парковки. Она кажется слабой, видимо, боль и переутомление после недель лежания на больничной койке сказываются. Однако на улице, она становится чуточку бодрее.
Но я все равно вежливо интересуюсь:
– Выдержите ещё одно небольшое приключение? Более приятное.
– Ну, раз более приятное, тогда выдержу, конечно! – усмехается она.
Я открываю для неё дверцу, закатываю глаза на Бимо, примостившегося на переднем сиденье, и тороплюсь сесть за руль. Задуманное, безусловно, мелочь. Капля в море. Но мне безумно хочется подарить ей немного радости и частичку прежней комфортной жизни.
5. Лада
Я немного удивлённо озираюсь по сторонам, пока следую за широкой мужской спиной в недра торгового зала большого магазина. От яркого света и обилия ламп в висках начинает зарождаться боль, лоб покрывается испариной. Я чувствую, что уже на грани. Слишком устала. Да и действие обезболивания рано или поздно закончится, и всё моё тело снова будет болеть. И я заранее содрогаюсь от этой мысли.
Глеб часто оборачивается, чтобы убедиться, что я иду за ним. Этот мужчина вызывает в моей душе волнение, трепет. Мне приятно, что он бросил все дела и возится со мной. Мне приятна его компания. А его вертлявый пёс внушает мне какое-то безоговорочное доверие к своему хозяину. Я уверена, он не желает мне вреда.
– Выбирайте всё необходимое, – врезается в мои мысли голос Глеба. – Ну, и всё, что пожелаете…
Он поспешно отворачивается, не оставляя мне возможности
Мы посреди отдела с женской одеждой. Здесь имеется всё: от нижнего белья до обуви и шуб. Чтобы не занимать его время, которого он и так уже потратил немало, решаю не задавать глупых вопросов, а просто хожу между рядами, снимая вешалки. Несколько практичных комплектов нижнего белья, аккуратных, но симпатичных; хлопковые футболки спокойных оттенков в количестве пяти штук, джинсы, свитер, спортивный костюм, несколько пар носков.
Глеб невозмутимо смотрит на кипу одежды в моих руках и перехватывает её, когда я в очередной раз появляюсь в поле зрения.
– Обувь и куртка, – говорит мне, кивая головой в сторону стеллажей с кроссовками. Я бросаю взгляд на свои ноги, обутые в единственный уцелевший предмет гардероба из своей прежней жизни – удобные высокие спортивные ботинки, и Глеб, перехватив мой взгляд, добавляет: – Скоро похолодает, советую посмотреть какие-то дутики или валенки.
– Спасибо, так и поступлю. – Направляюсь прямиком к сапогам, но не выдерживаю и спрашиваю у мужчины, следующего за мной: – Надеюсь, все эти покупки… Это не слишком обременительно для вас?
Взгляд Глеба темнеет, но он улыбается мне одними губами:
– Вам не о чем беспокоиться, я не бедствую.
– Я не имела в виду, что вы кажетесь мне не достаточно обеспеченным. – смущаюсь я, чувствуя, как щёки становятся горячими. Неловкий момент, ведь я вовсе не хочу его зацепить или невольно обидеть!.. – Я помню, что вы работаете спасателем, наверняка, у вас приличный заработок. Но, вероятно, у вас есть свои планы, в которые не вписывается покупка гардероба для чужого человека.
– У меня весьма скудные траты и весьма приличные накопления ввиду этого, я могу себе позволить помочь человеку, попавшему в беду. – непонятно с чего злится он.
– Окей, – примирительно поднимаю руки и говорю ему. – Простите, что поинтересовалась. Я просто переживаю, что создаю вам слишком много проблем.
– Послушайте, Влада, – морщится он. – Вы не можете ходить голая, а в посёлке не так много женщин, которые могут помочь вам вещами. Очевидно, что своей одежды у вас нет, как и пока нет собственных средств на её приобретение, поэтому всем будет проще, если мы сразу купим вам всё необходимое, пока не уехали из города. Это не напрягает, не обременяет меня. И это ничего не будет стоить для вас – если вдруг вы решили, что от вас что-то потребуют взамен, это не так. Иногда нужно просто принять руку помощи, безо всяких “но”, хорошо?
Нерешительно киваю мужчине:
– Хорошо.
– Вот и чудно. – констатирует он. – Выбирайте всё необходимое; всё, что посчитаете нужным. Часто ездить в город не получится, поэтому лучше заблаговременно похлопотать о том, чтобы у вас был приличный запас вещей на все случаи жизни. И, пожалуйста, не думайте, что создаёте этим проблемы. Мне будет приятно позаботиться о вас, Влада.
Глеб улыбается. Колючий взгляд смягчается, словно… словно… словно его слова значат что-то большее банальной вежливости. Сердце ёкает в груди. Хочется расплакаться, но я держу себя в руках.