Для тебя я восстану из пепла
Шрифт:
– Ты смотри-ка, зубки отрастила, милая? – гогочет муж.
Я едва сдерживаю отвращение. Мне нужно потерпеть совсем немного. Когда Глеба оставят в покое, я не собираюсь молчать, к чему бы это не привело. Но пока я молчаливо проглатываю поддёвки Лёши.
– Тебе нужна я, ведь так? – смотрю в упор на мужчину.
На удивление я не испытываю страха перед ним, только брезгливость и недоумение. Как мой отец мог отдать меня такому ничтожеству? Разве папенька не видел, что это за человек?
Лёша
– Только ты, дорогуша.
– Отпусти Глеба, Лёш, – тихо прошу его. – И я пойду с тобой по доброй воле.
Он поигрывает желваками и зло отвечает:
– Хорошо, но если вздумаешь отчебучить что-то эдакое…
– Не вздумаю, – перебиваю его. – Ты же знаешь, какая я.
Он снова кивает.
Ту Ладу, которую он так просто столкнул со скалы, Лёша знает прекрасно. Безвольную, слабую, неспособную сопротивляться и бороться за собственное счастье. Но теперь я другая. Ради себя, ради Глеба я должна бороться.
Нехотя, искоса поглядывая на меня, словно ожидая, что я прямо сейчас начну отчебучивать что-то эдакое, Алексей вынимает из внутреннего кармана рацию и коротко отдаёт приказ отступить сотрудникам своей охраны. Ну, конечно! Это у наших спасателей допотопная техника и вечно нет связи, а эти щеглы закупились лучшим оборудованием, кто бы сомневался! Этот факт вызывает досаду.
Если бы я только могла передать Глебу сообщение, то не стояла бы сейчас здесь и не размышляла бы о своей судьбе!
Примерно минут через двадцать мой телефон пиликает в кармане, оповещая о новом сообщении. Я смотрю на экран и выдыхаю от облегчения.
Марина пишет в общем чате, что Давыдов вышел на связь и на пути к дому. Слава богу!
– Убедилась, дорогая? – усмехается Лёша. Я лишь киваю. Разом пропадают все силы и внутренний настрой. – А теперь идём, пока тебя не хватились.
Честно говоря, я очень рассчитываю на это. Что кто-то хватится, обратит внимание, что меня уводит в неизвестном направлении пришлый турист. Или что по дороге мы встретим Глеба, который снова решит все мои трудности.
Но Лёша до боли сжимает локоть и тянет меня в темноту, приговаривая:
– Не беси меня, Ладуся. Я пока добрый, но ведь и передумать могу.
Его глаза сверкают в темноте невиданной до сих пор злобой, ненавистью. Я и старого-то Лёшу особо не торопилась узнавать, а этого совершенно не знаю. И чего ждать от него – не знаю.
– Куда ты меня ведёшь? – решаюсь спросить у него. Вариантов на самом деле не очень много, но хотелось бы знать наверняка, чего ждать от будущего и как долго у меня ещё есть это будущее.
Неуёмная тревога за Глеба наконец уступает место инстинкту самосохранения. Я пытаюсь сконцентрироваться, чтобы не упустить нужный момент: заорать, сбежать или начать обороняться.
– Не боись, дорогая жена, – смеётся он. – С охраной в условленном месте встретимся и домой полетим.
Я запинаюсь.
– Лёш… Ты же похоронил меня… Как это
– Чудо воскрешения случится, – бросает он через плечо. – Ну или объявим, что ты проходила лечение от наркотической зависимости и реабилитацию после передоза. Ты мне живой нужна там, поверь, если нужно будет свяжу и силком до Москвы дотащу.
– Ты не получил фирму? – догадываюсь я. – Даже после моей якобы смерти в результате дтп?
Скрипнув зубами, всё ещё муж отвечает:
– Не делай вид, что для тебя это сюрприз. Твой отец предусмотрел всё: убить я тебя не могу, смерть от естественных причин или в результате несчастного случая не канает, мол, не сберёг наследницу, значит, и фирмы не видать. По условиям завещания акции перейдут твоей матери без права передачи третьим лицам. В случае её смерти – 30% перейдут в равных долях собранию акционеров, остальное распределят между сотрудниками по бросовой цене. А я?.. Я всю молодость потратил на тебя и эту фирму!
Он со злостью сплёвывает. Я даже сочувствую ему. Самую малость. Завещание отца состоит из нескольких томов. Перед смертью он предусмотрел, казалось бы, все нюансы, но всё равно прогадал, поставив не на того зятя.
Эх, папа, папа. Сколько же ты жизней переломал в надежде на долгую и счастливую жизнь своей настоящей любимой дочки – собственной фирмы, которую начал поднимать ещё в голодные девяностые. Каждую копейку пускал в дело. Было время, мы откровенно нищенствовали, но папа вкладывался в бизнес, бесконечно верил в него.
Это потом уже случились и баснословные доходы, и огромная квартира на Патриарших, и элитный лицей, и путешествия по всему миру. Но папа так хотел перед смертью, чтобы его дело процветало и дальше, что пожертвовал во имя этого мной. А может, то была не жертва? Возможно, отец прекрасно осознавал, насколько амбициозен будущий зять, вот и оставил меня, как овцу на заклании, человеку, который столь же яростно готов бороться за эту фирму.
Я начинаю смеяться. Да чтоб эта фирма сгорела синим пламенем!.. Сколько ещё я буду страдать из-за неё?!
Но Лёша расценивает мой смех по-своему.
– Что ты ржёшь, идиотка?! Довольна, что папенька так всё провернул? Ну ничего. Сейчас вернёмся в Москву, отпразднуем счастливую случайность, по которой погибла твоя подруга, а сама ты угодила в больницу и пробыла в беспамятстве, а потом решим вопрос с законным наследником.
Мне бы крепко держать язык за зубами, но удержаться сложно. Поэтому я спрашиваю:
– А с незаконным ты решил, как поступить?
– А нет никакого незаконного, представь себе! Эта кретинка залетела незнамо от кого и решила меня папиком назначить, раз я так сильно хотел ребёночка. А как узнала о моих небольших сложностях, во всём созналась. Много нового о себе узнал. Эта дурёха всё по полочкам разложила. Дескать, это у меня проблемы с зачатием. Ну, раз две бабы и обе мимо, то точно во мне косяк. Ты тоже так думаешь?