Для вкуса добавить "карри"- 2, или Дом восьмого бога
Шрифт:
– И так послушно стоит, - добавил седой чиновник.
Я слегка улыбнулась и важно хмыкнула:
– Воспитание...
Северные чины заулыбались. Видя, что напряжение немного спало, я пошла в атаку:
– А можно вопрос?
– Конечно...
– и первый пархонт с готовностью глянул на меня.
– А почему вы обращаетесь ко мне на "вы", ведь изначально такого не было?
Сначала пархонт задумался, а потом ответил:
– Потому что мы не понимаем кто вы... Если с капитаном, командой и Дайкараном, всё понятно, то вы, юноша, личность весьма загадочная. Синие глаза, сила, которой обладаете, чему мы с тарфараком
Я пожала плечами, продолжая снисходительно улыбаться и слегка почёсывая Бу за ушами.
– Да и слова Скорбного Берка... Выходит, он не просто так через столько лет опять объявился в Тагри, - проговорил седовласый.
– Скорбный Берк не ошибается, его слова всегда истина. Хранитель не хочет забирать его к себе, так как дал ему способность видеть и понимать то, что другим недоступно, но за это обрёк на нечеловеческие муки.
Я с большим интересом слушала столь занимательные подробности, стараясь запомнить каждое слово, чтобы потом рассказать друзьям, если выберусь отсюда, конечно.
– Ну что ж...
– пархонты переглянулись.
– Как же вас всё-таки называть?
– Дайк зовёт меня Карэн...
– А вы не боитесь, что мы можем задержать вас или бросить в яму, или даже казнить?
– жёстко спросил тарфарак, и на его лице не осталось и следа улыбок и ухмылок.
– Попробуйте... Только за что?
– мой голос не дрогнул.
– Разве я нарушаю какие-либо законы или мой волк причинил кому-нибудь вред?
Они молчали, продолжая пристально меня рассматривать.
– Вы свободны, Карэн...
– первый пархонт махнул рукой.
Я выдохнула, слегка поклонилась и быстрым шагом направилась через гулкий зал к высокой двери.
"Неужели пронесло?!
– идя по коридору, я усиленно пыталась сдерживать эмоции.
– Похоже, что они в замешательстве. Скорбный Берк подкинул "викингам" интересную задачку. Теперь будут думать кто я, что я и бояться сделать что-нибудь не то и не так".
Как я уже поняла, здесь на Севере к сказаниям о богах относятся гораздо серьёзнее, чем на Востоке. Возможно потому, что дом Хранителя находится на их территории, да и легенда об Альде имеет местные корни. "Этот несчастный, гниющий заживо человек, кричал также, что в доме Хранителя вспыхнул свет, - продолжала я размышления.
– Хорошо бы получить более подробную информацию об этом явлении...".
К выходу из управы меня сопровождал только один из конвоиров, и он топал впереди, предупредительно открывая двери. Когда мы вышли в просторный холл, высокая входная дверь отворилась, и навстречу направилось трое рослых мужчин. Твёрдой, уверенной походкой они приближались, и каждый их шаг отдавался громким эхом. Мой взгляд остановился на мужчине в центре и... завис. Арвид эн Фрейр собственной персоной! Всё-таки судьба была встретиться! А я так надеялась, что шансов столкнуться с единственным человеком на Севере, который может меня узнать практически нет!
Стараясь ничем не выдать волнения и замешательства, я продолжала идти и смотрела как бы сквозь приближающуюся троицу. Я сосредоточилась на входной двери, думая только о том, чтобы она благополучно закрылась за моей спиной. Когда вошедшие поравнялись с нами, конвойный поклонился и продолжил движение, ну а я за ним с самым невозмутимым видом. "Викинги" глянули на
Охранник открыл дверь, и мы с Бу вывались наружу, только легче не стало. Перед входом в управу толпился народ, а на нижней ступеньке сидел Скорбный Берк. Заметив меня, он вскочил и, распространяя вокруг себя жуткий смрад, хрипло закричал в толпу:
– Вот он! Альд!!! Альд!!! Люди! Смотрите! Посланник богов явился к нам! Свет в доме Хранителя - это знак! Смотрите люди!
Толпа загудела, и слова больного начали повторять. В полном замешательстве я остановилась, не представляя, что делать и как себя вести. От криков и эмоций, направленных в мою сторону, в глазах запрыгали цветные зайчики, а удары сердца начали отдаваться в ушах колокольным набатом. Образ "райского поля" возник сам собой, только среди сине-зелёной травы мелькали человеческие лица: страшные, уродливые, с выпученными глазами, перекошенные жуткими судорогами и руки... Грязные, корявые, с острыми когтями, которые тянутся ко мне сквозь колышущуюся высокую растительность - я будто увидела ад! От ужаса я зажмурилась и, набрав в грудь воздуха, гаркнула в толпу:
– Молча-а-ать!!!
Ударная волна, словно от взрыва, сбила с ног тех, кто стоял ближе всего. Скорбный Берк кубарем откатился куда-то в сторону, захлопали ставни, что-то где-то попадало, а устоявшие на ногах пригнулись, прикрывая руками головы. Кто-то дотронулся до локтя. Я резко обернулась. Капитан, приглаживая растрёпанные волосы, поправлял одежду:
– Я ждал тебя, - он тяжело дышал, глаза блестели, а руки слегка подрагивали.
– Умеешь произвести впечатление. Идём...
Пройти сквозь толпу не составило труда. Народ испуганно шарахался в стороны и никто не издавал ни звука. В полной тишине мы прошли через двор и площадь с коже-меховой торговлей. Спиральное устройство Тагри только поспособствовало тому, чтобы мой выкрик разнёсся как можно дальше. Почти вплотную стоящие здания образовали мощный звуковой коридор, и до самой гавани я видела перевёрнутые бочки и ящики, разбросанную солому и испуганные лица.
Пока мы шли, Бумер несколько раз оглядывался. Мы тоже обернулись. Позади, еле поспевая, тащился Скорбный Берк, правда, молча. Только взойдя на палубу, я начала немного успокаиваться. Команда в нетерпении ожидала нашего возвращения, но капитан отмахнулся от всех и чуть ли не бегом помчался в свою каюту. Он вынес бочонок с местным и очень крепким самогоном, который успел прикупить во время похода на рынок. Тиль принёс кружки, но в первую очередь Ают налил мне и себе. Мы залпом выпили и выдохнули. Пока мужики разливали на всех, Данко спросил:
– А где Дайк?!
Капитан плеснул себе вторую порцию и также быстро опрокинул:
– Не поверите!
Пока он максимально подробно рассказывал о хождении в управу, Скорбном Берке, допросе, матери Дайка, которая оказалась не в рабстве на Западе, а здесь на Севере и не рабыней, а супругой пархонта - все слушали, открыв рты и забыв про кружки с самогоном. Когда дело дошло до моего слишком громкого выступления, мужики дружно выпили и доложили, перебивая друг друга, что голос они тоже слышали и сразу сильный вихрь, как удар, покачнул все корабли в гавани.