ДМБ: Большие маневры
Шрифт:
Чувствуя по поведению Глашки и зная по разговорам от девчонок, Валетов представлял, что находится в весьма раскрепощенном обществе и столь позорное в других обстоятельствах стояние голышом на солнце в центре лагеря вызывало бы в нем стыд, но здесь, несмотря на то что жители «маленькой деревеньки» были при одежде, у него почему-то собственная нагота большого конфуза не вызывала. Фрол даже голову держал высоко поднятой, будто революционер, готовый принять казнь за свои убеждения.
– Ты как там?
– спросил
– Плохо мне, - пожаловалась девушка.
– Что, голову солнцем напекло?
– Стыдно, придурок!
Валетов успокаивал:
– Да ты не бойся, у меня друг тут есть - Леха. Он если узнает, вашим всем конец!
– Да ты смотри сколько тут народу. Какой там Леха, тут никто не поможет. Разве только тебя будут все твои искать.
– А они будут, - поддержал морально девушку Валетов.
– Обязательно, вот увидишь!
– Это тот самый Леха, который нам очередь прямо над головами дал?
– Ну да, - вяло согласился Фрол.
– Мне кажется, он тебя готов пристрелить.
– Ну, - Валетов закатил глаза и почесал ногу об ногу.
– Знаешь, порой бывает так. Я ведь не сахарный, да и он тоже. Но он придет. Без меня ему нельзя. Я его единственная отдушина по службе.
– Придет - спасет!
– подхватила Глаша.
– Дурак ты. Тебя теперь на самом деле легче записать в беглые солдаты. Вернешься - под суд отдадут. Кто тебя искать-то будет? Там учения с натовскими солдатами, а ты кто такой? Ты как раз ложка дерьма в бочке меда, с тобою никто считаться не будет.
– Неправда, - не верил Валетов, хотя в его голосе появлялись нотки тревоги.
– Должны прийти. Как же так? Это же все по договоренности, спланированное мероприятие. Ты ничего не понимаешь в военном деле.
– Фрол, - произнесла Глаша спустя минут двадцать, - тебе пить хочется?
– Хочется, - пожаловался Валетов.
– Но ведь не дадут.
Услышав разговор стоящих у столба голых пленных, проходящий мимо парнишка снял с пояса фляжку, отвернул крышечку и поднес к губам девушки. Только она с благодарностью поглядела на него, - это же был ее Миша, тот самый, с которым она много раз была и никогда не отказывала, - так этот Миша взял и вылил полфляжки воды ей на голову.
Глашка улыбнулась ему:
– И на том спасибо, дружочек! Он послал ее на три буквы и пошел своей дорогой. К большому облегчению Валетова и его девушки, толпа, которая стояла вокруг них в течение первых пятнадцати минут, вскоре рассеялась, и теперь их разговоры могли слышать только случайно проходящие мимо молодые люди. К большому своему удовлетворению, Валетов наблюдал подшибленные глаза, распухшие губы и залепленные пластырями носы. А кое-кто лежал в палатках, ахал и охал. Даже у столба слыхать.
– Что вы с ними наделали?
– шептала Глаша.
– Да ничего. То же самое, что я сегодня с тобою, - оживился
– Что ты пошлятину-то гонишь?
– обиделась она.
– Ой, пошлятину! Какие мы, оказывается, скромницы!
Глашка, что ей несвойственно, промолчала.
– А ты кем был на гражданке?
Валетов поглядел на ярко палящее солнце и тряхнул головою:
– О-о-о, - протянул он.
– Водкой торговал.
– И как же ты сюда-то попал?
– От мафии сбежал, - пробурчал Фрол.
– Нашел место, где прятаться!
– стала смеяться истерично Глашка.
– Вот придурок! В армии от мафии прятаться, это же надо!
– Да чего ты, ты же не знаешь ничего, - стал оправдываться Валетов.
– На меня наехали по полной, я чуть башку не потерял!
– Зато сейчас тебе хорошо.
– Ну, сейчас, во всяком случае, голова на месте, да и Леха…
– Да забудь ты про Леху!
Фрол на самом деле стал переживать. Прошло уже три часа, и жрать хочется, и ноги затекли, а Лехи все нет. Хотя он и не такой дурак, вряд ли попрется среди бела дня в лагерь. Наверное, ночью что-то будет.
Тут Жанна д\'Арк вышла из своей палатки и приблизилась к схваченным провокаторам вместе с предводителем русской диаспоры Евгением.
– Вас сегодня вечером будут казнить, - сообщила матрона.
Глаша уже устала стоять, и столь отвратительное известие ей совершенно испортило настроение. Она надеялась, что до убийства-то дело не дойдет, но поиздеваются над ними вдоволь. Тем более к вечеру комары примутся за дело. Она с содроганием думала об этих маленьких кровопийцах, которых этим летом почему-то больше, чем обычно, во всяком случае так казалось.
– И что за казнь?
– спросил Валетов у волосатого.
Тот сразу же перевел вопрос Жанне. Маленькая женщина прищурилась и поглядела на сладкую парочку.
– Будете есть лягушек!
Валетов тут же вспомнил, что лягушатина, по слухам, похожа на курицу, и ничего, нормально. Лягушачьи лапки. Главное - уметь их приготовить. Своими знаниями он делился с абсолютно скиснувшей Глашей, но она ничего не могла ответить ему. Язык к небу прилип, хотелось пить.
Простаков с Резинкиным сидели в кустах, росших на холме, и глядели вниз, на лагерь защитников природы. Не видеть обнаженную пару, стоящую посередине брезентовых домиков, было невозможно.
Леха поднес бинокль к глазам.
– Если бы я знал, - прошептал он, кусая губы, - я бы их, в натуре, всех вымочил бы, уродов!
Витек заволновался:
– Кончай бухтеть, давай думать, чего делать будем.
– Чего делать, - передразнил Леха и отдал бинокль Резине.
– Юра сказал, чтобы мы к десяти вечера их доставили. Иначе - жопа!