ДМБ: Упал, отжался!
Шрифт:
– Колос-три, тебе вводная для Осины - полрентгена! Как понял - полрентгена! Прием!
– Копец уловил на заложенной за спину руке генерала Сидорова образование огромного кулака и мысленно прибавил еще два тюбика.
– Понял вас, Утес, полрентгена, работаем!
– Работай, Колос! Конец связи!
– Полковник положил гарнитуру рации и вытер вспотевшую лысину. Потом дрожащими руками нашарил на груди болтавшийся бинокль и посмотрел на бронемашину. Бээрдэмка резко затормозила, возле болтавшихся на специальных кронштейнах за кормой связок стальных прутьев на миг возникло и рассеялось крохотное синеватое облачко. Через
– Ага, и записку вложил, - удовлетворенно заметил Сидоров, не отрываясь от окуляров.
– Ну здоров, однако, разведчик. Копец, это твои, что ли… Элита дрессированная?
– Так точно, товарищ генерал-полковник.
– Настроение начальства сейчас явно колебалось, и Копец определил его, как раствор вазелина в спирте. По сто грамм того и другого.
– Дозор выслан третьим взводом учебной роты химразведки.
– Ну-ка, иди сюда. И карту, карту прихвати! Ту самую, на которой ты им маршрут определил! Сейчас я им задачу малость усложню. Ты их уже неделю по этому маршруту катаешь, точно? И места под флажки уже пометил? Так они у меня по другим местам поедут, как война требует. Дай карандашик, полковник… - Генеральская рука решительно начертила ломаную линию.
– Вот так. И пусть на каждом повороте они флажок ставят, я потом лично проедусь и проверю - не дай бог на метр в сторону! А уровень… Да хрен с ним, пусть по полрентгена, но чтобы записки на всех были!
«Вазелин, все полкило!
– Копец почувствовал, как на глаза наворачивается скупая мужская слеза.
– Выпендриться перед корешем решил, сволочь. И ничего уже не сделаешь, машина уже на глазах…»
– Товарищ генерал-полковник, это уже изменение боевого приказа, - внезапно вступился за нормальный порядок на учениях заезжий генерал армии.
– Здесь одной картой да рацией не обойтись, тем более при такой точности… Экипаж не знает контрольных точек, а по «улитке» все равно будет отклонение. Опять-таки, знаки выставляются по обстановке, на возможном пути своих войск - или я чего-то у вас не понимаю?
Сидоров волком глянул на генштабовское начальство и со вздохом согласился:
– Хорошо, пусть на пути и не до метра… Но чтобы по всему маршруту, понял?
– Так точно, товарищ генерал-полковник… Разрешите лично довести новый приказ до командира роты?
– Не разрешаю!
– торжествующе покачал пальцем главный химик.
– Не получится у тебя лично командовать! Здесь твое место, вот отсюда и командуй. Надо переслать карту - пошли кого-нибудь. У тебя что, офицеров не осталось?
– Остались, товарищ генерал-полковник… Конечно, остались!
– неожиданно улыбнулся Копец.
– Разрешите действовать?
– Ну-ну, давай, - подозрительно покосился на старого знакомого Сидоров.
– Действуй, полковник…
– Подполковник Васьков, ко мне!
– радостно заорал начальник учебного цикла. Подождал, пока тот возник на командном пункте, и протянул ему карту.
– Значит, так, слушай боевой приказ…
Не прошло и десяти минут, как подполковник Васьков расположился на бруствере траншеи рядом с Мудрецким и спешно вызванным
– Осина, следующий ставь!
– сверившись с картой, отдал приказ в микрофон Мудрецкий. Проследил за исполнением, снова взглянул на разноцветный лист и растерянно повернулся к Васькову: - Товарищ подполковник, следующую точку отсюда не видно! Что делать будем?
– А ты что думал, у нас командование ничего не понимает? Оно, сынок, само когда-то показухи устраивало. Ничего, зато мы местность лучше знаем. Волков, твой выход! Или сам, или кого хочешь пошли, но вот здесь, - палец подполковника ткнулся в зеленое пятно на карте, - за этим лесочком их нужно встретить. Там с ка-пэ метров двести не просматривается, и можно будет отдать карту. Слышь, лейтенант, а твои бойцы ее хоть читать умеют?
– забеспокоился вдруг Васьков.
– Не очень, - признался Мудрецкий.
– Так что, может, лучше я сам? Заменю Простакова, все сделаю…
– Мысль хорошая, но не пройдет, - с сожалением цокнул языком подполковник.
– Твоего сибиряка начальство приметило, а у вас габариты не совсем… Теперь его только разведчиками заменять. Есть кем, Волков?
– Есть, товарищ подполковник, - кивнул старлей.
– Сейчас Ромашку в ОЗК упакуем и выдвинем, они по росту с Простаковым один в один. Сейчас организуем эту засаду… Юрец, ты только своим сообщи, чтобы приготовились, там быстро надо, без накладок.
– Сделаем.
– Мудрецкий снова взялся за микрофон.
…Внутри бронемашины было душно. И тесно - особенно Простакову, которому приходилось складываться почти пополам, и никакая регулировка сиденья не помогала. Лучше всего устроился Валетов: как диджей на дискотеке, он крутился из стороны в сторону вместе с башней, время от времени поглядывал то в прицел, то в узкие щели перископов и притоптывал по стальному полу широченной подошвой бахила - единственной части защитного снаряжения, которую нельзя было приспустить и потом за считаные секунды накинуть обратно.
Это Леха должен был постоянно прыгать туда-сюда в химзащите и противогазе, демонстрировать полную готовность начальству, а остальных было не видно, и они этим пользовались. Даже офицеру-посреднику, попадись он на пути, придется стучать в люк и ждать, пока изнутри откроют… а больше поймать их на нарушении просто некому. Правда, помня жестокий урок подполковника Васькова, особо не наглели - в любую минуту химразведке могли устроить «заражение местности» похлеще того, какое они сами преподнесли на прошлых учениях международному начальству. Васьков предупреждал, что в учебном арсенале есть вещи и посерьезнее тех «синеглазок», которыми он окуривал роту, - например, адская смесь хлорпикрина с дихлофосом, въедающаяся в одежду и выворачивающая желудок почти наизнанку…
– Осина, Осина, я Колос-три, - хрипел в шлемофонах голос взводного.
– Сейчас заедете за лесок, вас встретят разведчики. Простаков быстро покидает машину, на его место садится один из соседей. Дальше работать будет он. Как поняли? Прием!
– Понял вас, Колос, понял, обменяемся!
– радостно заорал Простаков и хлопнул сидящего по плечу Резинкина так, что броневик резко вильнул в сторону.
– Где ждать разведчиков?
– Осина, не слышу вас! Осина, отвечай Колосу!
– надрывался в наушниках Мудрецкий.
– Осина, как слышите, прием!