Дмитрий Лихачев
Шрифт:
— Ну да! Православие пришло в X веке — и породило письменность, для прославления его. Ну — и примерно через два века стали записывать устные сказания и былины, которые раньше просто пели, за княжеским столом.
— …Еще меня потрясло его открытие про варягов. Что Рюрика и Рюриковичей не было, а их придумал летописец Нестор в «Повести временных лет», чтобы отодвинуть Россию от Византии, от слишком сильного ее влияния и подвинуть в сторону Скандинавии.
Прохоров откинулся назад, добродушно заулыбался.
— Ну, Дмитрий Сергеевич известный фантазер! Были, конечно, Рюриковичи. В древнерусском полно шведских слов. «Русь» — от них!.. Любил Дмитрий Сергеевич невероятные теории… так же, как и учитель его,
— …Академик?
— И еще какой! Так же, как и Дмитрий Сергеевич! Всегда будут его читать!., и с ним спорить.
Да — понял я, наконец, — история, филология — науки творческие, и никакой окончательной истины там нет. А иначе интерес к ним давно бы закончился. И всегда там идет не борьба истин — а борьба талантов. Где талант — там и истина. Поэтому и никогда не иссякнет интерес. Потому как таланты — неиссякаемы! Никто не сможет доказать достоверность ангелов, но на полотнах они прекрасны, а потому — подлинны. И в этот разряд попал и Дмитрий Сергеевич — миф его теперь всегда уже будет поддерживаться хорошими людьми, как незыблемый пример всего лучшего: он стоит с сияющим мечом на пороге и не впускает мрак.
Уже после смерти он спас Санкт-Петербург от трехсотметровой башни на Неве, которая бы превратила наш город в город-карлик. Имя его звучит повсюду, где нужно отстоять красоту. Недавно я был на очередном совещании, посвященном городу, и вдруг встрепенулся, услышав:
— …Когда делали ремонт в пушкинской квартире, Лихачев умолял: «Только не сбивайте штукатурку! Она впитала тот голос, и вдруг наука когда-то сможет его извлечь!»
…Очередная «Легенда о Лихачеве»? — подумал я. Возможно. Но человек, о котором сочиняют легенды, останется надолго!
— Но главное, — сказал Гелиан Михайлович, — формы он не терял до конца. Прекрасно руководил сектором. Ни разу не было, чтобы он чего-то забыл или чего-то не сделал, что обещал! Ну, и конечно — основное в его жизни: полторы тысячи научных трудов!
— Ну спасибо вам! — сказал я Гелиану Михайловичу. — Можно, я вам свою книгу подарю?!
— Тогда и я вам тоже! — сказал он. Взял книгу с полки, раскрыл… Надпись он разрисовывает также, как Лихачев. Нарисовал дату…
— Завтра как раз день рождения Дмитрия Сергеевича, 28 ноября!
— Будете отмечать?
— А как же! Сначала на автобусе всем сектором поедем на кладбище, потом где-нибудь пообедаем, помянем. Потом несколько дней — конференция. Как же! И новый фильм Зины Курбатовой посмотрим — «Частные хроники»…
Я открыл его книгу, перелистнул страницы. Вот фотография молодого Гели Прохорова (так сотрудники называли его) — в лодке, с аквалангом за спиной — стройного, с тонкой «пиратской» бородкой. Как там написано про этот снимок: в поисках подводной хазарской стены возле Дербента.
На прощание я вспомнил:
— Ведь это вы рассказывали, как Лихачев учил вас «летать»?
— Ну да! Он говорил: «Надо, как птица, быть! В зависимости от ветра, ставить крылья, то так, то этак, — Прохоров показал руками, — но всегда лететь своим путем!»
— Спасибо вам! До свидания!
— Ну — желаю вам хорошо написать!
Я вышел на улицу. Как почти всегда на Васильевском, ветер был сильный, и я, раскинув руки, попробовал полетать.
ИЛЛЮСТРАЦИИ