Дмитрий Медведев. Человек, который остановил время

Башкирова Валерия Т.

«Менее дробное деление страны позволит снять ряд проблем, связанных с транспортом и коммуникациями», – убеждал собравшихся Дмитрий Медведев, предположив, что «это также должно способствовать укреплению позиции России как звена в глобальной информационной инфраструктуре». И тут же добавил: «Я считаю необходимым учесть доводы регионов и действовать строго в интересах наших граждан»^{26}.

Выступавшие вслед за президентом эксперты и чиновники поддержали и дополнили его предложения. Академики РАН говорили об объединении часовых зон регионов Урала и Сибири. Министр промышленности Виктор Христенко сообщил, что его ведомство готовит законопроект, который «должен закрыть многие белые пятна, оставшиеся с советских

времен; он включает все нормы, элементы регулирования, которые относятся к исчислению времени: каким образом осуществляется регулирование времени, какие полномочия есть у субъектов Федерации, что такое поясные зоны, декретное время и т.д.». Кроме того, он пообещал провести в регионах, только что перешедших на новое время, детальный мониторинг.

В поддержку президентской инициативы от имени регионов выступил и кемеровский губернатор Аман Тулеев. «Корове же не объяснишь, чтобы она не снижала надои, – представил он неожиданный аргумент и добавил: – Перевод же позволит обеспечить работу всех регионов в одном режиме»^{27}.

Дмитрий Медведев в итоге поручил проработать и вопрос об отмене перехода на зимнее и летнее время, и сокращение часовых поясов. Между тем уже с 28 марта 2010 г. число часовых поясов в России уменьшалось с одиннадцати до девяти. Самарская область и Удмуртия переходили на московское время, а Камчатка и Чукотка «приближались» к Москве на один час, догоняя Магадан. На час приближалась к Москве и Кемеровская область. В этот часовой пояс за последние 15 лет уже перешли соседние с Кузбассом Новосибирская, Омская и Томская области, Алтайский край и Республика Алтай.

Правда, через некоторое время выяснилось, что идти в ногу с новым временем готовы не все регионы. В середине ноября жители Приморья и Камчатского края начали сбор подписей против обращения заксобраний этих регионов с просьбой приблизить их время к московскому: граждане опасались разгула криминала и требовали «вернуть людям солнце». «Может, нам спать днем, а работать ночью, чтоб Москве было удобней?» – иронизировали местные жители. Протесты не утихали и в Самаре, в марте вроде бы безоговорочно поменявшей часовой пояс^{28}.

Но протесты с лихвой перекрывала мощная волна новых инициатив о смене часовых поясов, прокатившаяся по Сибири и Дальнему Востоку: за какие-то две недели соответствующие решения приняли парламенты десяти субъектов РФ. Видимых причин для этого не было, кроме одной: 30 ноября президент собирался выступить с очередным посланием, и губернаторам к этой дате неплохо было бы отчитаться о выполнении хоть каких-то поручений из предыдущего. А перевод стрелок оказался из них самым легковыполнимым.

Первой решение о смене часового пояса приняла Бурятия, за ней последовали Хабаровский и Приморский края, Иркутская и Магаданская области, Сахалин и Еврейская автономная область. Опасаясь оказаться в этом соцсоревновании среди отстающих, о готовности приблизиться к Москве еще на час на всякий случай объявили Камчатка и Чукотка. А Якутия умудрилась провести реформу дважды: 10 ноября ее депутаты проголосовали за сохранение в республике двух часовых зон вместо тогдашних трех, а 24 декабря, видимо, посчитав, что Кремлю этого будет мало, принесли в жертву президенту еще один часовой пояс.

Апофеозом ноябрьской кампании стало заявление омского губернатора Леонида Полежаева, который предложил не мелочиться и сразу перевести Омскую и Новосибирскую области (МСК+3) на московское время. Правда, местные депутаты на столь радикальные меры не отважились и, более того, отложили окончательное решение часового вопроса на несколько месяцев, чтобы сначала изучить мнение граждан и специалистов^{29}.

На фоне заявлений разной степени одиозности, озвученных представителями власти разного уровня, предположение журнала «Коммерсантъ Власть» о том, что Дмитрий Медведев хотел бы отметиться в истории хотя бы как инициатор перехода России на «медведевское время», звучало, может быть, и обидно для

президента, но вполне правдоподобно. Тем более что других целей у этой реформы не просматривалось. Ведь «к повышению управляемости сокращение часовых поясов имеет примерно такое же отношение, как отмена губернаторских выборов к борьбе с терроризмом»^{30}.

«Я принял решение об отмене перехода на зимнее время начиная с осени текущего года и даю соответствующее поручение правительству», – в итоге объявил Дмитрий Медведев на встрече с молодыми учеными и лауреатами премии президента РФ в области науки и инноваций за 2010 г. Едва ли не первыми президента поддержали энергетики: по их данным, летнее время выгоднее зимнего с точки зрения экономии электроэнергии.

8 февраля 2011 г. Дмитрий Медведев объявил об отмене в России с осени 2011 г. существовавшего последние 30 лет перехода на зимнее время. Глава государства объяснил реформу заботой о здоровье граждан и домашних животных, у которых «реально нарушается биоритм»^{31}.

В этой невнятице как-то забылось, что время, которое теперь станет в России всесезонным, отстоит от реального астрономического теперь уже на 2 часа.

Трезвый рулевой

Дмитрий Медведев, как это бывало и ранее, предпочел не обращать внимания на некоторые существенные детали. В частности, на то, что полная отмена техосмотра может привести к серьезным нарушениям международных соглашений.

Дмитрий Медведев в особом интересе к автомобилям замечен не был. Автопробегами на продукции отечественного автопрома, в отличие, скажем, от Владимира Путина, нынешний президент не прославился (правда, как-то в Набережных Челнах он добирался до аэропорта за рулем «КамАЗа»). Да и истории о езде непристегнутым (в 2009 г.) или о президентском джипе, едва не наехавшем на толпу встречающих в Татарстане в 2011 г., тоже никак не способствовали его репутации как автолюбителя.

27 марта 2010 г. Дмитрий Медведев внес в Госдуму поправки в действующие законодательные акты, отменяющие допустимый для вождения автомобиля уровень алкоголя в крови и выдыхаемом воздухе. В 2007 г., опираясь на опыт зарубежных стран, такое право автомобилистам дала ГИБДД. Требования ввести подобную норму прописаны в Венской конвенции о дорожном движении, которую в 1974 г. ратифицировал СССР. Исторически норма вводилась для того, чтобы автомобиль без опаски могли водить люди, принимающие спиртосодержащие лекарства (например, валидол или корвалол), а также граждане, у которых организм естественным образом, без употребления спиртного, вырабатывает эндогенный алкоголь (у некоторых людей в литре крови может содержаться до 0,3 г такого алкоголя).

Норма действовала в течение трех лет, однако новый глава государства посчитал, что послабление обернулось пьянством за рулем, и еще в конце декабря 2009 г. заявил: «Мы пока не готовы к тому, чтобы разрешать употребление алкоголя за рулем, даже в небольших, ограниченных количествах». «Это, к сожалению, провоцирует реальное пьянство, перед тем как человек садится за руль, – сказал президент. – Мы же знаем, как это обычно бывает. Сначала рюмку – вроде теперь можно. Затем вторую, третью… А потом – ладно, поехали»^{32}. Тогда глава государства и пообещал внести соответствующие изменения в законодательство.

То, что при этом официальная статистика ГИБДД свидетельствовала строго о противоположном – послабление трехлетней давности не только не спровоцировало рост случаев пьянства за рулем, а наоборот, их количество и, что еще важнее, доля ДТП, совершенных нетрезвыми водителями, даже несколько снизилась (так, в 2009 г. число погибших по вине пьяных за рулем упало на 7%), – президента совершенно не смутило. Дмитрий Медведев продолжал опираться на абстрактное знание о том, что «мы не очень аккуратны в вождении, а уж тот, кто выпил, – вообще теряет голову…»^{33}.