Дневник, 2004 год
Шрифт:
Где-то в самом начале вышли ребятишки-школьники с некой пародией на стихи «все работы хороши, выбирай на вкус». На голоса прочли, чем «пахнут» разные профессии: милиционера, банкира, учителя и пр. и пр. Было очень смешно, но и грустно. Это всегда грустно, когда несмышлёныш-девочка говорит, что она станет «путаной». А потом, в середине вечера, наши ребята, из самодеятельности, стали колядовать. Все в масках, раскрашенные гримом и в какой-то смешной одежде. Выколядовали лично у меня 100 рублей. Бросил им в их бездонный мешок.
Была еще обычная музыкальная программа кафе «Форте». Весело было необычайно, я сам с удовольствием, а не для показухи танцевал. Музыканты соображали и грянули для очень пожилых людей танец их юности — рок-н-ролл. В этот момент я отчего-то вспомнил В.С. Как когда-то мы с ней танцевали, как вообще я бросал девок в рок-н-ролле, а вот теперь не осмеливаюсь.
Постепенно я стал привыкать к клубу, к его людям. Во время ужина
Мне как хозяину тоже пришлось говорить. Я вспомнил юность, нашу студенческую столовую, в которой, собственно, все и происходило. Пусть студенты в своей области достигнут того, что достигли в своей многие из присутствующих здесь.
Был здесь и Евгений Дога, наш удивительный композитор. Перемолвились парой слов, в том числе и о музыке к фильму Сони Ромы. Его мысль о том, что существующая современная телевизионная эстрадная тенденция — это, по сути, такой же терроризм, как бандитизм обычный. Замечание его, совсем не молодого человека, что в мозгах, в душе, в сознании еще живет много ненаписанной музыки, меня восхитило. Мы стареем, но так называемых творческих планов все больше.
26 декабря, воскресенье. Проснулся рано, потому что вчера, как только в одиннадцать вернулся из института, погулял с собакой. Она меня не будила. Сразу же принялся смотреть по телевизору «Апельсиновый сок». Соловьев беседовал с каким-то умным и быстро реагирующим человеком, чьего имени я не расслышал. Говорили об Украине, где сегодня выборы, о Ющенко и Януковиче. Разговор был интересен, Соловьев по возможности соблюдал нейтралитет, подначивал собеседника, который, конечно, симпатизировал Ющенко и предсказывает победу. Но вот что я подумал, пока шли эти высокоинтеллектуальные разговоры о политической полярности мира, об Америке, об Украине, о том, как должна жить Россия и о прочем, столь же умном. Почему-то большинство специфических телевизионных умников хотели бы, чтобы Россия жила по нормам, приближенным к их пониманию и их видению Запада и Америки. Другого пути они не видят, и не дай Бог, чтобы она жила как-то по-своему, а она обернется, не пропадет и именно своим неуклюжим путем опять выберется к вершине.
Слонялся по дому, читал «Историю нравов», вернее, перечитывал, «Ренессанс» Эдуарда Фукса. Много интересного, в частности взгляд на церковь, на целибат, на отношения в те времена. Ну почему же не я придумал такие простые причины?
Вечером смотрел фильм о Валентине Серовой, который мне принесла Галина Долматовская. Евгений Аронович снова ей отец, а вот Караганов, который так много сделал для ее кинокарьеры, если не забыт, то о нем ни полслова. Но самое главное, фильм оставляет у меня сложное впечатление. И Серова несколько померкла в моих глазах, и фильм с массой мелких и необязательных подробностей. Ощущение, что в него впихнули все, что было в архиве детей и в архиве Долматовских. Двойственное впечатление и от Серовой, не мне, конечно, кого-нибудь винить, но очень талантливо влюблялась: сначала в знаменитого любимца страны, летчика-комбрига, потом в знаменитого и ловкого журналиста и драматурга, а еще в знаменитого победительного красавца маршала. Странное впечатление на меня произвели и стихи Симонова, которые я никогда не перечитывал: огромная однотонность, привычно ложно-философские концовки, не свойственная русской поэзии публицистичность. Отдал смотреть В.С. Для меня ясно. что фильм будет воспринят только подготовленным зрителем, для молодого поколения, которое ничего не слышало о персонажах, все это пролетит. Тем не менее для меня лично, почти семидесятилетнего, подробности есть. И телевидение, выходит, у нас не такое плохое, если исключить эту эстраду. Фабрика звезд! Люди жизнь кладут на то, чтобы получить известность, а тут за две недели — звезда! Если о подробностях, то вот интересно: Новый год в России, если считать от 1917 года, стали отмечать лишь с года моего рождения, с 1935-го, а до этого Новый год был слишком близок к «поповскому» празднику — к Рождеству Христову.
На Украине опять идут перевыборы президента. Вот выберут, а потом начнется такое разочарование, и как начнут гнобить избранного президента! Насколько же удобней оставаться в оппозиции!
27 декабря, понедельник. Днем обедал с китайцами, это делегация Союза писателей Китая. Среди них мой старый знакомый Лиу Хианпинг, переводчик, и Бай Мяо, проректор Литинститута Лу Синя, еще две старые писательницы, которых я смутно помню по Сианю и Санжоу. Разговора за столом почти не было, мне очень
Вот статья, которую я все же сделал для «Правды»:
УРА! ЛЮБИМАЯ СТРАНА
Ну вот и слава Богу, високосный год уходит. Они, как известно на Руси, не самые ладные. Но ни слова о Президенте. Он священен, он наш Осирис. Очень легко водрузить на него многое… Но по себе знаю: тоже, когда стал ректором, ни машины не было, ни компьютера, ни зарплаты. Вообще, это удивительное чувство, которое овладевает хозяином, когда он выходит поутру в разоренный и разграбленный двор. И корову свели со двора, и естественные монополии украли, а шубу твою, которая досталась от папки и мамки, уже примеряет некий олигарх или другой случайный завлаб. Ах, русская жизнь, куда же ты катишься, в какую сторону крутится твоё развесёлое колесо? Тем не менее очень разные у нас итоги. По существу, как человека Ходорковского жалко — такой замечательный, крепкий и весёлый парень, а вот томится в узилище. Но если перевести сумму, так сказать, уведенную из-под государева догляда, да перемножить её на количество других наших замечательных благотворителей и олигархов, какая бы могла получиться прекрасная жизнь! На всё бы хватило и на всех. Ой. Но, боюсь, это не взвешенная речь почтенного мужа, а стон обывателя. Либеральная общественность меня осудит.
Кое на что хочется закрыть глаза и забыть: Беслан, с его корчащейся от невыразимой муки безъязыкой трагедией, теракт в Москве у Рижского вокзала, синхронный полет самолетов из аэропорта Домодедово на юг. А это когда у нас высадили в центре Ленинграда из машины марки БМВ жену министра внутренних дел? Представляю такую ситуацию при Николае Первом «Палкине», при Николае Втором «Кровавом», Иосифе Джугашвили — сыне сапожника. Ну, правда, вождя мирового пролетариата вместе с женой высаживали из машины в Сокольниках бандиты, но когда это было. А у нас что — пошел на повышение? И кто там оказался виновным за трагическое параллельное планирование самолетов? Кажется, нашли какого-то армянина, который продал билеты, и какого-то «стрелочника», который пропустил. Какой все же коварный существовал рецепт у врачей: лечить не симптомы, а причины. А Библия, та просто рекомендовала: если мешает тебе рука — отсеки её. Не время, конечно, казней, но что-нибудь отсечь не помешало бы. Отсекли льготы.
С чувством глубокого удовлетворения наблюдаю я за нашим любимым русским народом. Помню, в начале перестройки добрые русские бабушки, так дружно проголосовавшие за демократию и Ельцина, говаривали, бывало, в телевизор нашим ласковым журналистам: «Я при советской власти никогда пенсию в тысячу рублей не получала!» Она получала бесплатное медицинское обслуживание, внуки бесплатно учились в престижных московских вузах, доярки зимой, после того как престижные санатории освобождала московская и областная элита, занимали ялтинские и сочинские курорты. Теперь отдельные бабушки пропели, как важны им 200 рублей заместо какой-нибудь льготы, которую они недополучали. А как теперь эти бабушки будут ездить на электричках на свои садовые участки, находящиеся за чертой Московской области, как будут обходиться с городским транспортом и прочим, и прочим? Ах, Зурабов, народный благодетель! Рассказывают анекдот, а может быть, и быль, что вроде бы даже родная мать после всех историй со льготами не пускает родного сына на порог своего дома.
И опять, не к новогоднему столу будь помянут этот Зурабов, с его инициативами и министерством, которое штурмом взяли, дабы научить взрослого дядю, как заботиться о стариках, семь «лимоновцев» со строительным пистолетом в руках. Не помогло. А может быть, мама с папой мало били в детстве? После этого — новая инициатива: в больнице держать пациента только пять дней и ни денечка больше. Если больной хочет эксклюзивных медицинских услуг больше пяти дней, то пусть решает сам, за соответствующее, разумеется, вознаграждение. Говорят, что после этого знаменитый доктор Рошаль меланхолично заметил: а кто будет решать за недоношенных детей или больных, находящихся в коме? Когда в коме находится парламент и общество, когда расслаблено общественное мнение, а якобы средний класс упивается своим якобы благоденствием, вот тогда и лезут на балконы Минздрава мальчишки со строительными пистолетами. Но надо отдать должное нашей Фемиде. Она твердо знает, где опасность, она хорошо знает, что олигарха можно простить, вора пожурить, бандита отметить медалью, а двадцатилетнему мальчику надо дать семь лет. Слишком уж яркие примеры. Слишком уж эти мальчики напоминают тех молодых людей, которые в свое время подточили империю гнёта и насилия. Фемида знает своих героев. Фемида дожмёт кого надо. Но, как известно, сила гнёта всегда равна силе противодействия. А иногда и превосходит.