Дневник Алексайо
Шрифт:
Под проливным дождем, перед лицом неминуемой гибели, Дора вспоминала свою жизнь. Полная печали, но мертвенного спокойствия, Дора взирала в лицо неминуемой гибели и решила, что добровольно не отдаться судьбе. Её сущность разрушала дисбаланс, невиданная мощь и тяжесть, которая сопровождала в человеческом мире, становилась всё сильней. Дора уклонилась от взмаха меча, затем от второго и третьего. Она использовала ослабшее воплощение силы.
Как и все хранители, Дора родилась из силы Божества и Крылатой. Её облик состоял в юной деве, а силой Доры стало удвоение. Она удвоила своё существование, чтобы усилить эффект хранительницы. И для извращённого баланса отрицательной частью стало сокращение продолжительности жизни. Дора помнила, что влекло вмешательство
Неясные чувства, которые не понимала раньше Дора, называлось завистью и обидой. Они преследуют её и сейчас, на моменте смерти. Почему Божество так жестоко к своим созданиям? Дора захлёбывалась кровью, наблюдала мутным взглядом за расхитителями гробниц. В угасающем разуме она сожалела о судьбе своих детей и о человеке, которого она полюбила. Теперь, Ванессе, Четвертой Повелительнице и последней хранительнице баланса предстояло нести ношу самой. Когда умрет последняя из Хранителей… Грядет конец. Дора лишь надеялась, что Алексайо, которая, к сожалению, унаследовала её силу, а значит судьбу Хранителей, проживет дольше, чем ей суждено.
– «Совсем скоро я присоединюсь к своим братьям и сестрам, Алекс», – подумала Дора, сплевывая кровь.
Пошатываясь она из последних сил нанесла удар ладонью по челюсти вверх, а затем в живот одному из её убийц. Мечи разрезали плоть, так легко, плавно и ровно, как нож разрезал масло. Человеческая жизнь в глазах алчных убийц не стоила ни гроша, где всё решали богатство и власть.
– «Умирая, Хранители воссоединяются, чтобы встретиться и вместе продолжать сохранять порядок, став силой Крылатой», – Дора криво улыбается, вспомнив слова Алекс, её глаза медленно теряют свет. – «Так… Ты говорила…»
Дора упала. Кровь растекалась по грязи, дождь размывал всё, превращаясь в ливень. Сила, сокрытая в ней, постепенно рассеивалась. С ней тлело и удвоение самой силы хранительницы. Дисбаланс разрушал само её существо, душа разлагалась. Хранителям запрещено вмешиваться в историю, табу наложенное Божеством. Если и был маленький шанс, собрать разбитую душу по осколкам, а сильным и ярким душам получить перерождение, то хранители обречены на уничтожение после смерти, а если уничтожить саму суть хранителей, как крылья у Крылатой, то они обречены умереть мучительной, но скорой смертью до полного уничтожения. Возможность попасть в реку времён, чтоб стать песком, навсегда терялась для таковых. Расхитители гробниц обыскивали вещи, одеяния Доры, чтобы найти длинную, толстую иглу. Её творение, способное избавить от божественной силы в теле, полностью её рассеяв. Этакое исцеление, за которое они могли получить баснословные деньги.
?--???--?
– Правительственные
– Да, женщина, с оранжевыми глазами и русыми волосами, она явно не желала, чтобы кто-то узнал об этой встрече, но её рукава выдали в ней принадлежность к правительству.
Невзрачная комната, едва освещённая светом сквозь отрытые окна. Цветы в горшках должны были создать имитацию уюта, но кабинет оставался мрачным, а растения на фоне блеклых серых стен, темной мебели, становились бельмом на глазу. В углу находилась огромная ширма, разделяющая комнату с креслами и низким столиком. Господин сидел на стуле, облокотившись рукой о стол и молчаливой тенью смотрел долгим взглядом. Его глаза казались почти черными, рубашка подчеркивала мускулистую фигуру.
Информатор опустил голову, в ужасе бегая глазами по полу. Господин пылал едва сдержанной злобой и раздраженностью, скрытой в каждом его движении.
– Ступай, узнайте мне причину, с кем контактировала, где остановилась, что делала и о чем говорила, – он махнул рукой.
– Так точно, глава! – информатор быстро убежал, но тихо закрыл дверь, побоявшись потревожить господина.
Из ширмы раздался смешок и с лукавой улыбкой вышел Гликас с чашкой ароматного чая. Глава информационной гильдии усмехнулся и откинулся на стул, посмотрев в потолок.
– Не боишься, что они все сбегут от тебя такими темпами? – поинтересовался Пандор Гликас и отпил чай.
Глава махнул рукой, лениво сказав:
– В прошлый раз они напортачили, потому боятся моего гнева.
Пандор Гликас отметил:
–Не припоминаю, чтобы в детстве у тебя были вспышки гнева, Теодор.
Теодор многозначно посмотрел на него и присоединился в распитии чая, сев за одно из свободных кресел.
– Как попытка освежить мысли? Стало ли лучше? – Теодор лениво смотрел на узор чашки и приподнял брови, рассматривая чайный сервиз. – Не боишься гнева Маргарет?
Пандор сделал удивленное лицо, с широко раскрытыми глазами прикрыл нижнюю часть лица и невинно спросил:
– О чем ты говоришь, Теодор? – его лицо стало спокойным, он лениво провел пальцем по краю чашки. – Я встретил госпожу Лорс. Карты Гликерии, интуиция Маргарет, чуйка Луки сошлись. Кто бы мог подумать? Все говорят, что Элен ключ к желанной правде. Стоит ли нам поторопить события? То, что… Грызуны вторглись в Тэф несет в себе начало крупномасштабного события.
– Мне больше интересует, что здесь забыла главная правительственная лекарша.
Пандор быстро выпил чай и также стремительно покинул его, сверкнув улыбкой. Теодор подозрительно смотрел как он ушел. После него дверь быстро открылась и Теодор услышал голос Маргарет. На его губах появилась нервная улыбка, пока он рассматривал мотив облаков на чашке. Пандор промолчал, что сам имел знание, когда стоило уйти, чтобы не попасться.
?--???--?
После недолго прогулки и слов Аглаи, Элен потерянная вернулась домой. Она крепко держала в руке дневник, отказываясь его отпускать. Необходимое заземление и утешение принес дневник и Элен не могла позволить себе его потерять. Аглая, лекарша из столицы, работающая на государя. Сказала, что знала о Алексайо и что с ней стало. Элен не могла… Она не собиралась верить её словам.
– Элен, гости уже заждались, – сказал отец, прежде чем вернуться в лабораторию.
Элен направилась в обеденный зал и с удивлением осматривала собравшихся. Они все сидели за столом, попивали чай и выглядели вежливо. Как только они увидели её, спокойная атмосфера стала на холоднее, будто ветер прошёлся по залу. Теплые цвета начали казаться тусклыми и невзрачными. Они выглядели серьезными. Речь взял на себя господин Гликас, который решил начать прямо, без приветствий и предусловий, явно не желая плести словесные кружева. Элен села за стол и их расположение выглядело так, что мысль о двух противоборствующих сторонах казалась не такой странной.