Дневник Аси Лазаревой. В поисках простой любви. Часть первая

Козырева Ольга

Муж Нины Семеновны при пристальном рассмотрении тоже оказался приодет вполне брендировано. Эта пара – обладательница двух лапочек дочек. Муж Зинаиды Борисовны обитает за пределами компании на каких-то приличных высотах, а дочка у нее не лапочка, а полная красавица. Короче, вот как надо жить, во всем преуспели дамы, но офис все-таки странный. Ощущение кроличьей норы не покидает.

27 декабря 2008 года

УПС, или Моя первая зарплата

Прояснились особенности в поведении «топ-менеджеров» в этом месте. Они тут все в ловушке, и я поняла, в какой именно, после первой зарплаты. Да,

тут высокие зарплаты, но ты попробуй ее получить. Оказалось, что это каждый раз квест. Пришел волшебный день «получки» и я отправилась к боссам за вожделенными купюрами. Когда я получила то, что получила, то, мягко говоря, была в шоке. Это не имело ничего общего с цифрой, о которой я договаривалась с Эдуардом.

– Минуточку, – озадачилась я, – а что это за деньги? Мы не договаривались о «таких» деньгах. Если это «такие» деньги, то извините. Меня еще ждут в офисе на Арбате, и я, пожалуй, пойду.

Зина Борисовна подняла брови, Ниночка всполошилась. Началось разбирательство, пересылки писем с ОК’ами от Эдуарда, разъяснения, как тут все устроено, и прочее, и прочее. Мне открылся новый, сказочный, невообразимый мир Трудового права за личным авторством Эдуарда. Здесь бесполезно быть юристом, это иной мир, в котором словом «договор» обозначается вовсе не договор, а «договором» может оказаться огрызок бумажки без единой подписи и какого-либо заголовка. При этом юридически верно составленный документ может ничего не значить, а писулька на салфетке может значить «все». Причем это «все» в нем тоже НЕ прописано!

В общем, оказалось, что мне надо отработать двести часов, и они уже посчитали часы присутствия в офисе по данным электронного пропуска, вычли везде час на обед, все поездки (а это еще надо доказать, что они были по делам!). И все дни, когда у меня еще не было пропуска, тоже вычли. С учетом этих двухсот часов и особой манеры их подсчета я получалась совсем не дорогим сотрудником, на Арбате я стоила гораздо дороже.

Правда, к моему изумлению, мой юридический опыт (вопросы о том, не сталкивались ли они еще с некоторыми госорганами по трудовым спорам, рассказы о том, как я получала зарплату в других местах) и решительная угроза немедленного отбытия на Арбат произвели почти волшебный эффект. Зина Борисовна посмотрела на меня очень внимательно и предложила самой себе дописать все недостающие часы. Через десять минут мне выдали все, что я и ожидала. А потом предложили кофе.

Пока я сидела и пила кофе, то поняла, что остальные «как бы топы» квест под названием «Зарплата» проходят не так легко, как я. Кажется, я начинаю понимать, почему выслушивание шизофренических тренингов по субботам не вызывает у них отторжения: во-первых часы, во-вторых… тоже, наверное, часы.

Пожалуй, здесь все-таки есть один «не как бы топ», и это она – Зина Борисовна. Ниночка, столкнувшись с моим возмущением, в основном удивленно хлопала ресницами и говорила: «Что делать, Зин?». Ну вот, пожалуйста, могут же некоторые женщины и замуж нормально выйти, и карьеру сделать. Даже здесь, прямо в кроличьей норе. Я восхищаюсь и вижу, что мне есть, куда расти.

Хозяйство

Вообще же журнал – это целое Хозяйство. Редакция, бумага, новая бумага, сети, типографии, договоры, сайт, новый сайт, управленческий учет, статьи, новые статьи… Не все получается: подлый издательский процесс никак не желает подчиняться графику, и просто невозможно поймать тот миг, когда все отпущенное на работу над номером время исчезает бесследно и бесповоротно.

Раз за разом вся редакция с удивлением обнаруживает, что все нужно было уже «вчера», и это «вчера» кончилось два дня назад.

Выходные исчезли из расписания. Без конца что-то «слетает». Заказанные тексты оказываются не заказанными. Авторов не посещает вдохновение. Редакционный «портфель» пустует. Валя говорит, что виноват выпускающий редактор. Выпускающий редактор сетует на отсутствие системы учета задач. Реклама не приходит. У дизайнеров нет нужных программ, а цветопередача их мониторов просто ужасна. Бухгалтерию, у которой они раньше стояли, такой расклад устраивал, а дизайнеры журнала почему-то ропщут, вызывая ненависть айтишников, которым на все это «баловство» жалко денег босса.

Я отвечаю за все это хозяйство. И именно я должна «выходить в мир», то есть обращаться к «властям» торговой компании, составляющей основной бизнес Эдуарда, и попрошайничать. Лестью, лаской и иногда шантажом добывать все необходимое.

Сотрудники торговой компании смотрят на странных людей из редакции с недоверием и легким презрением. Они ждут, когда очередная блажь покинет босса – и он нас разгонит. Босс не разгоняет. И мы вынуждены сосуществовать. В результате «редакционные люди», не по-офисному одетые и в целом инородные в этом месте, с опаской посещают места общего пользования и стараются лишний раз не высовываться из своей комнатушки, в которую утрамбованы все разом. А персонал торговой компании делает вид, что вовсе не шушукается о журнале у нас за спинами.

Я стараюсь не очень часто обращаться к Зине, хотя когда я забегаю утром поздороваться, она всегда улыбчиво говорит: «Заходи», «Обращайся» и «Посиди с нами». Я, конечно, не отказываюсь. Сидим, болтаем, знакомимся. Приятно, что здесь такие прекрасные женщины, что мы понравились друг другу и что есть, куда стукнуться за помощью в случае чего. Но все-таки журнал – это моя работа, поэтому я максимально стараюсь выгребать сама. Ну, по крайней мере, со сдачей номера в срок я должна как-то справиться, это точно в моих силах. Все остальное потом. И любовь тоже потом, даже удобно, что ее нет.

Стас Михайлов

как путеводная звезда разведенок

Сегодня я забежала утром к Зинаиде Борисовне поздороваться и застала там новых для себя людей.

Я еще не со всеми тут обзнакомилась (ну, мне некогда, у меня журнал, решительно не влезающий в сроки). В кабинете было весело, Зина мне кивнула и певуче заизумлялась:

– С ума сойти, вы видели, сколько стоит билет на концерт Стаса Михайлова? Ну, я не понимаааю, как этот Стас Михайлов собирает стадиоооны, ну, кто на него хооодит? Это же разведенки с детьми!

– С детьми? – хихикнул один из мужчин.

– Ну, без детей, не придирааайся, не важно. Просто разведенки. Представляете, они там рыдают у него на концееертах. Я вообще не понимаааю, как это можно выносить? Нормальные люди это просто не могут слушать.

«Разведенка». Меня прямо обожгло это слово.

Я разведенка? Нет, я, конечно, знала, что я в разводе, но что такие, как я, называются «разведенки», не осознавала. В моем кругу таких слов никто не произносит. Видимо, поэтому я наивно полагала себя свободной женщиной, выполнившей социально одобряемую «программу минимум»: замуж сходила, ребенка родила. Дальше могу хотеть снова замуж, а могу и не хотеть, дело мое. Я считала, что это просто анкетные данные, все в курсе: и Эдуард, и Зинаида Борисовна. Оказалось, это значит,