Дневник безумной мамаши

Вульф Лаура

Потом я вдруг завизжала от радости так, что Стивен отскочил в сторону — испугался и оглох на левое ухо. Я залезла в корзину и прижала к груди пропитанный мочой тест.

Я. У нас будет ребенок!

Стивен. Дай я посмотрю!

Он вырвал тест у меня из рук и поднес его к свету.

Стивен. Может, это оптический обман?

Я. Нет, он голубой!

Стивен. Никакой он не голубой.

Сжимая тест в руке, Стивен вышел из ванной в ярко освещенную гостиную. Через несколько секунд раздался крик.

Не очень похожий

на крик радости.

20 июля

Остаток вечера мы со Стивеном провели, склонившись над тестом. Ярко-голубая полосочка попахивала мочой, но мы не могли глаз от нее оторвать. Стивен все время повторял: «Жуть какая!» И я поняла, что, если мы с ним можем произвести на свет нечто размером меньше хлебницы, жуть — это еще слабо сказано.

К утру мне до смерти хотелось рассказать всем. Но кому сначала? Аните? Мэнди? Или маме?

Серьезно пораскинув мозгами за праздничным шоколадным круассаном, я решила, что первой невероятную новость должна узнать моя мама. Ведь она произвела меня на свет. Она заслуживает права узнать первой. К тому же все матери мечтают услышать такую новость.

К сожалению, «Мой ребенок» строго-настрого запрещает делиться радостью до двенадцатой недели беременности — именно тогда вероятность выкидыша значительно уменьшается. И я прекрасно понимаю, что в этом есть резон.

Но ждать двенадцать недель?!

Я не отличаюсь терпением, это вы уже знаете, а еще умением держать язык за зубами. (И многими другими качествами, но не будем об этом.) Когда мне пришлось две недели носить в себе известие о моей помолвке, прежде чем рассказать маме, я чуть не тронулась. Необходимость скрывать от всех мое истинное отношение к Джону вот уже столько лет, не раз приводила меня на грань безумия и даже хуже. Если же мне придется три месяца молчать о ребенке, я могу самовозгореться.

Надо было срочно направить плохо сдерживаемое волнение в продуктивное русло, поэтому я попыталась записаться на прием к Заклинателю Вагин. Оказалось, что у него все занято аж до следующего месяца. После нескольких минут напористого крика (с моей стороны) и ответной брани (со стороны администраторши) мы договорились, что я приду завтра для проверки на беременность. Меня это более чем устраивало. Пусть врачи знают более совершенные способы определения беременности, в «Моем ребенке» говорится, что домашние тесты (те же палочки от леденцов, только в сто раз дороже) дают довольно точный результат.

К тому же установить беременность по домашнему тесту куда проще, чем читать по губам Заклинателя Вагин.

21 июля

Прекрасные новости. Я не просто беременна — иначе почему еще Заклинатель Вагин показал мне «о’кей», подняв вверх большой палец? Согласно какому-то мистическому способу исчисления сроков беременности я уже на четвертой неделе! Я даже заставила Заклинателя написать это на бумаге, чтобы не ошибиться.

Я не мастер читать по губам.

Четыре недели! Целый месяц. Одна девятая всего срока! Беременность пролетит в одну секунду, и уже двадцать девятого марта следующего года у нас будет ребенок!

Я

сразу же ввела эту дату в компьютер-наладонник.

(На заметку: отменить эпиляцию линии бикини, назначенную на этот день, и перенести отбеливание зубов на неделю позже.)

Когда я вышла из кабинета, медсестра протянула мне брошюрку о правильном питании, и я стала читать ее на автобусной остановке. Про запрет на кофеин и алкоголь я и так знала, но что меня удивило — беременным не рекомендуется есть сырые продукты, кроме овощей, конечно. Ну и ладно, невелика беда. Государственный закон о здоровье и здравый смысл так и так не позволяют «Фрутто ди соль» и местной китайской забегаловке подавать сырую пищу, так что волноваться нечего, хотя…

И тут до меня дошло. Я аж ахнула.

Люди на улице оборачивались и глазели на меня, схватившуюся за сердце. Это был шок, который испытает любая женщина, осознав, что ей больше нельзя есть суши. Внезапно восемь месяцев показались мне вечностью. Пусть я не могу позволить себе часто наведываться в суши-бар, спайси-роллы с тунцом для меня такая же жизненная необходимость, как кунжутная лапша и ризотто с морепродуктами!

23 июля

Я все время улыбаюсь. Секрет, который я храню, переполняет меня энергией. Весь день мой рот расплывался до ушей, смерть как хотелось поделиться новостями. Вскочить на стол, схватить свой компьютер — гробину, произведенную в середине девяностых, — и прокричать: «У меня будет ребенок!» Но я поборола искушение. Ведь «Мой ребенок» не советует объявлять новость раньше времени, и если я подниму компьютер, то наверняка окочурюсь.

К тому же не надо забывать о карьере.

Не скажу, что вовсе выкинула из головы беременность, сосредоточившись на работе. Наоборот, почти двадцать минут я читала в туалете, оседлав унитаз, первые две главы «Моего ребенка», а потом перечитывала для ясности. Теперь я понимаю, почему уже пошла четвертая неделя. Оказывается, они (врачи или оплодотворенные яйцеклетки, черт знает) отсчитывают недели с первого дня последних месячных. А не пропущенных. И не с того дня, когда ребенок был зачат. (Для моего отпрыска это навсегда останется тайной. Кому приятно узнать, что его зачали в лесной хижине без дверей, но с липучками для мух, под боком у двух семейных пар?) Бессмыслица, правда? Вот именно. Наверное, поэтому обучение в медицинском колледже так дорого стоит. Сфабриковать логичное вранье — недешевое удовольствие. Спросите любого клиента «Бринкман и Бэйнс».

Тут ни с того ни с сего «Мой ребенок» вдруг заявляет, что утренняя тошнота обычно появляется между второй и восьмой неделей. Я уже на четвертой, а меня даже не подташнивает! Будем надеяться, пронесло.

Как же тянет хоть кому-нибудь рассказать!

24 июля

Теперь я знаю, почему некоторые люди бормочут себе под нос, стоя на углу улицы, и как они дошли до такой жизни. У них просто есть секрет, который никому нельзя рассказать, и от этого они сходят с ума!