Дневник другого измерения
Шрифт:
Кремлёвский парк, на удивление, был пуст. Не было ни прохожих, ни мамочек с колясками, ни везде снующих тинэйджеров на роликовых досках или электросамокатах. Можно было услышать, лишь, приглушенный шум двигателя, проезжающего где-то вдалеке автомобиля или далёкий шум мотора, проплывающего по Волхову теплохода. В душе, воцарились безмятежность и спокойствие, и эту гармонию, состоящую сплошь из приятных эмоций, прервал гнусавый голос:
– Пипец! Что это было, вообще!?
– Ты это о чём? – меланхолично спросил Алексей, услышав вопрос, по своей интонации скорее риторический и обращенный
– Как о чем? – возмутился гнусавый, в ответ на равнодушие Брянцева, – Ты это чего? А ну ка, на меня посмотри!
Повернув голову в ту сторону, откуда доносился голос, Алексей увидел, сидевшего на другом конце скамьи кота, с вытаращенными на него глазами. Брянцев, мельком глянув на усатого, и не придав ему никакого значения, стал шарить взглядом по сторонам, в надежде узреть кого-то еще. Но рядом больше никого не было, и Алексей, пожав плечами хмыкнул, вновь посмотрев на кота.
– Да ты чего, это же я разговариваю! – встав на задние лапы и стукнув лапой себе в грудь, заявил кот, – Глаза раскрой.
Но вместо глаз, Брянцев раскрыл рот и от удивления потерял на мгновенье дар речи. Поэтому, прокомментировать в слух дерзкий выпад кота, он не смог, а только подумал о том, что все это происходит не по-настоящему. Да и подозрительно тихий вечер, как бы мягко намекал на нереальность окружающей обстановки. Но, чтобы там себе не думал Брянцев, при виде неадекватного поведения кота, он растерялся, а выражение его лица приобрело придурковатый вид.
Кот, увидев замешательство на лице человека, подошел к нему и ударил лапой в плечо, слегка оцарапав.
– Эй, парень! Ты чего?!
– Да я просто говорящих котов никогда не видел. – ответил Брянцев, втряхнув головой, словно сбрасывая с себя оцепенение, а потом стал потирать ладонью плечо в том месте, куда несколько секунд назад впились когти кошачьей лапы.
– Я и сам иногда балдею от того, что могу разговаривать по-человечески. Круто! Да? – кот уселся рядом с Алексеем и зажмурившись, как будто от удовольствия, стал по очереди выпускать и сжимать когти на лапах. – Я мог бы стать знаменитым…
– Нет, быть знаменитым, тебе не светит. Тебя, скорее, на опыты в лабораторию сдадут. – язвительно заметил Брянцев, глядя на кота. – В ФСБ, как узнают про тебя, так сразу засекретят, посадят в золотую клетку и будешь ты, все свои оставшиеся девять жизней, разговаривать только с белыми мышами.
Алексей хотел сказать коту что-то еще, но его перебила вибрация, находящегося в кармане брюк, смартфона. Гаджет, тихо дремавший до этого, запиликал голосом сразу всех, имеющихся в нем, мессенджеров. А когда Брянцев достал его из кармана, то, к своему удивлению, обнаружил несколько десятков пропущенных телефонных звонков и сообщений. Но самым удивительным было то, что часы смартфона показывали без малого пять часов утра.
Пропущенные вызовы от мамы, из дежурной части и даже от начальника уголовного розыска Мамаева, вернули Алексея в реальность. Мгновенно стряхнув с себя оцепенение и замешательство, он и думать забыл про говорящего кота, решив, что всё это галлюцинации, и попытался разобраться в сложившейся ситуации. Для начала он перебрал в памяти минувшие события. Алексей вспомнил: Мамаева, дающего согласие
Оказалось, что дневник, за все время, проведенное на скамье памятника Рахманинову, находится при нём. Брянцев даже немного удивился этому обстоятельству, когда увидел, лежащий около него, на скамье, томик в кожаном переплёте. Фотография Жени Переваловой, была на месте и это воспринялось уже, как само собой разумеющееся.
Стало понятно, почему вечер казался таким подозрительно тихим и безлюдным. Если бы, было не ранее утро, а день или ночь, то Алексей, наверняка, сразу бы почувствовал неладное и провал во времени. А так, он не заметил ни чего необычного, не считая того, что, обнаружив пожар в квартире, он как-то очень быстро оказался на Софийской стороне, где зачем-то уселся на скамью памятника композитору. “Вообще то, – думал Алексей, – Нужно было вызвать пожарных, позвонить в дежурную часть и дождаться прибытия следственно-оперативной группы”. Но, вместо этого, он скрылся с места происшествия, чем неминуемо навлёк на себя, обоснованные подозрения, презрение и порицание от коллег по работе. Даже тот очевидный факт, что удар головой о ступеньки, повлёк за собой временную амнезию, Алексея не сильно успокаивал. Ведь это нужно еще доказать, а гематома в височной области, сама по себе, не сможет ничего объяснить.
– Блин, но что же это было, – в сердцах и уже в слух, произнес свои мысли Брянцев. – Что это было вообще!
– И я про то же. Что это было вообще. – словно эхо, выдал гнусавый голос, совсем рядом.
Брянцев аж подскочил от неожиданности. Ведь про говорящего кота, он абсолютно забыл, справедливо решив, что в следствии черепно-мозговой травмы, он ему привиделся. Но, паршивый кот не спешил сдаваться и вновь материализовался на скамье. Алексей одарил кота изумленным взглядом, а кот в свою очередь и по своему обыкновению вытаращил глаза на обескураженного Брянцева.
– Ах да! – воскликнул усатый, – Ты думаешь, что я тебе кажусь и являюсь ненастоящим котом. Ведь говорящих котов не бывает, и я с тобой тут полностью согласен. Но, тем не менее, удивляюсь не меньше, чем ты. А жить в лабораториях с мышами не хочу. Поэтому бывай, мне пора, всего хорошего! Был рад знакомству!
После этих слов, кот спрыгнул со скамьи, распушил хвост и горделивой походкой, не спеша, отправился прочь. А Брянцев остался сидеть на скамье с таким видом, будь-то его, с ног до головы, обдали холодной водой из огромного ведра. Ну, короче, с обалдевшими видом.
Сколько бы он просидел в такой позе, провожая взглядом кота, не известно. Но вновь затрезвонил смартфон, и Брянцев вынужден был отвлечься, чтобы ответить на входящий вызов.
– Да, ало! – прохрипел Алексей, даже не глянув на определитель номера. А в его горле пересохло, как после пьянки.
– Брянцев, блин, ты где шаришься? Начальник тревогу уже решил объявить! – из трубки раздавался негодующий голос дежурного по отделу капитана Селезнёва, – В восемь часов, что б как штык был у Мамаева.