Дневник ее любви
Шрифт:
– Я ушла, чтобы избавить тебя от неловкости, которую мы наверняка почувствовали бы, взглянув друг другу в глаза. Ведь это была случайная связь, минутное увлечение. По крайней мере, с твоей стороны. Так мне казалось.
Боб устремил внимательный взгляд на Элис.
– Ты наверное, не раз спрашивала себя, почему в университете я не завел с тобой роман?
Элис усмехнулась и отпила глоток из бокала.
– Вовсе нет. Я знала, что у тебя на это есть веские причины.
– Причины? Какие же?
– Кэрол, Джессика,
Боб засмеялся и поднял руки, давая понять, что сдается.
– Хорошо, хорошо! Но в действительности я не стал ухаживать за тобой потому, что ты крутила любовь с Дейвом Питтом.
– Вот еще глупости! – возмутилась Элис. – Мы с ним просто дружили.
– Я не верю в невинную дружбу самой красивой девушки курса и первого спортсмена университета. Я не хотел мешать вашей идиллии. И не бросай на меня свирепых взглядов! Это правда. Я не заманивал тебя в дом Кена после выпускного вечера. То, что случилось ночью, вышло само собой. Я здесь ни при чем.
– Нисколько не сомневаюсь в этом.
– Хорошо, тогда скажи, в чем дело? Зачем ты пригласила меня на коктейль?
– А что, если у меня есть на это тайная причина? – кокетливо спросила Элис.
– В таком случае, мне хотелось бы знать ее.
Элис несколько мгновений молчала: не могла же она выпалить Бобу в лицо свое дерзкое предложение.
– Чем ты занимался после университета? – наконец заговорила она, начиная издалека.
Заметив озорные искорки в глазах Элис, Боб сразу же насторожился. Куда она клонит? Он решил, что Элис или хочет подразнить его, или намеренно уводит разговор в сторону, не желая признаваться, зачем пригласила его.
– Я работал в рекламном агентстве «Кенвуд Паркер», – сказал он, – пил по утрам капучино, ездил на автобусе и целыми днями занимался с клиентами, которые хорошо мне платили.
Элис фыркнула.
– С каких это пор ты стал пить капучино и ездить на автобусе?
– Ты меня поймала. – Боб засмеялся. – Капучино и автобус – это, конечно, некоторое преувеличение. Но то, что я ведущий сотрудник крупной рекламной фирмы, – чистая правда.
– Да, ты быстро сделал карьеру. Через год после окончания университета это мало кому удается.
– Дело в том, что в университете я учился по направлению агентства «Кенвуд Паркер», поэтому сразу же по окончании учебы меня взяли туда на работу. Все это устроил отец, воспользовавшись старыми связями.
– А чем он занимается?
Боб на секунду замялся.
– Он банкир, Роджер Моррис. Может быть, слышала?
– Роджер Моррис? – Элис была потрясена и даже не пыталась скрыть это. – Твоему отцу принадлежит половина банков страны?
– Да. – Боб кивнул, пряча глаза. – Это обстоятельство тебя чем-то смущает?
– Да нет. Просто я понятия не имела, кто твои родители.
Итак, Боб происходит из очень состоятельной семьи, стоящей на самой верхней ступени
Если бы я знала, кто его родители, ни за что не стала бы затевать эту игру, с раскаянием подумала Элис.
– Почему же ты не поступил в какое-нибудь элитарное учебное заведение? Торонтский университет – это не очень престижно.
– В тот момент, когда подошло время продолжить образование, я узнал, что у отца возникли кое-какие финансовые проблемы. Я пошел работать в рекламное агентство делопроизводителем, а через год меня перевели в главный офис. Как-то один из сотрудников заболел, и я пошел вместо него на деловую встречу с клиентом. Мне удалось заключить очень выгодный контракт, это произвело благоприятное впечатление на начальство. Меня послали на учебу в университет, причем агентство выплачивало мне стипендию. А когда я получил образование, то был назначен на хорошую должность.
– Неужели ты сделал такую стремительную карьеру в двадцать пять лет?
– А что, разве я выгляжу старше?
– Нет.
– Нет? Я не кажусь тебе слишком старым? – Боб усмехнулся.
– Прекрати. Я говорю вовсе не о возрасте. Просто меня изумляет, что мой сверстник достиг уже таких высот. Итак, ты занят в рекламном бизнесе. Заставляешь людей покупать то, что им не нужно.
– Ты, как всегда, преувеличиваешь степень моей порочности, Элис, – хмыкнул Боб. – Я помогаю фирмам, торгующим женским бельем, спортивным инвентарем или, скажем, холодильниками, сбывать продукцию. Мы сделали имя многим компаниям, повысили объем их продаж в полтора-два раза. Что в этом дурного?
– О твоем красноречии и искусстве убеждать мне известно еще со студенческой скамьи. Ты, пожалуй, сумел бы продать прошлогодний снег эскимосам и уговорить медведей пользоваться после еды жевательной резинкой.
Боб пожал плечами.
– У меня бывают разные клиенты. Сейчас я, например, работаю с НАЗП.
– НАЗП? Что это такое?
– Это расшифровывается как Национальная ассоциация защиты подростков.
– Звучит интригующе. От чего же ты в своей рекламе призываешь их защищать? От насилия? От наркотиков?
– От секса, вернее от его пропаганды…
– Правда? Ну, раз ты сам об этом упомянул, я хочу поговорить на одну очень щекотливую тему…
– Я весь внимание. – Боб приготовился слушать.
Взглянув на него, Элис еще раз отметила про себя, что он вполне мог бы сниматься в рекламном ролике в качестве национального секс-символа. Трехдневная щетина, которую он не сбривал, следуя моде, придавала ему еще более мужественный вид. Волна желания накатила на Элис. Боясь выдать себя, она не спеша отпила из бокала несколько глотков и только потом снова заговорила: