Дневник (Ее жизнь, миссия и героическая смерть)
Шрифт:
школа-интернат наподобие английских закрытых средних школ. Это интересное и важное дело.
9.5.1936
Вот мы и переехали в наш новый дом. Чудесное чувство - жить в собственном доме. Каждый день я обнаруживаю что-нибудь {27} прекрасное и полезное. Конечно, работы тут еще непочатый край, но мы ведь перебрались сюда всего лишь 5 дней тому назад.
Сегодня я приглашена на вечер и надеюсь, что он будет приятный. Джори тоже будет. Он уже начал проявлять все возрастающий интерес к девушкам и просил меня представить его некоторым из моих соучениц.
Кстати, Джори был вчера очень
31.5.1936
История с Габи продолжается: вчера он сделал мне "признание в любви" в полном смысле слова. Правда, только письменно. По-видимому, мне суждено, чтобы мои сверстники признавались мне в любви письменно.
Мы пытались вместе готовить уроки физики и математики, когда он вдруг написал это "признание" в своем блокноте. Я не нашлась, что {28} сказать, и быстро захлопнула его блокнот. Немного позже он спросил, могу ли я что-нибудь ответит. Я сказала, что нет. Габи очень глуп. Пятнадцатилетний парень не может писать своим сверстницам такие вещи - это смешно. Не думаю, чтобы он мне особенно нравился, но дружить с ним я готова.
15.6.1936
Снова меня одолевают странные мысли. Я хочу быть писательницей. Но пока я лишь смеюсь над собой. Я не знаю, имеются ли у меня способности.
Но меня вдохновил успех моей пьесы: она всем понравилась. Но если уж писать - не обязательно пьесы. Я писала бы охотнее романы. У меня возникла идея, хотя она еще не совсем ясна. Я подумала о жизни двух людей, о двух параллельно развивающихся мирах, ибо эти люди не знают друг друга. Я хотела бы выразить мысль, как противоречивы, подчас, интересы людей, связывающие их между собой. Я чувствую, что если и смогу по-настоящему написать об этом, то лишь значительно позднее. И все же, стоит испытать свои силы уже сейчас. Но мне не хватает уверенности в себе.
18.6.1936
Сегодня я встала в шесть часов утра. Погода такая чудесная, что не хочется оставаться в кровати. Ввиду того что мама уехала на несколько дней, я встаю теперь когда хочу. С 15 числа я живу как рыба в воде: каждый день хожу {29} плавать, играю в теннис (я, конечно, не уверена, что рыбы играют в теннис). В Дамбовар я поеду лишь в конце месяца.
Когда я решила вести дневник, я имела в виду записывать в нем лишь приятные и серьезные вещи, но ни в коем случае о ребятах, как это делают другие девочки. Но оказалось, что невозможно исключить парней из жизни пятнадцатилетней девушки. Поэтому я вынуждена - точности ради - описать подробнее, как развивалась история с Габи.
Итак, он не ограничился упомянутым "признанием"-но одолжил мне книгу (кстати, очень хорошую - "Веселые
Несколько дней тому назад он снова пришел ко мне и мы играли в пинг-понг. Не знаю, как свернулся на эту тему разговор, во всяком случае я сама виновата, что дошло до этого. Я сказала ему, что мне сделали уже два предложения. Конечно, я преподнесла все это в шутливой форме и даже сказала, что я в большой растерянности. На это он ответил, что он хотел бы видеть меня растерянной, и спросил, что я ответила бы ему, если бы он через десять лет сделал мне предложение, и т. д. и т, п.
Я ответила, что он ведет себя по-мальчишески и что бессмысленно {30} говорить о таких вещах, поскольку нам всего лишь по 15 лет. Лучше всего просто дружить.
Итак, мой дневник становится таким, как у любой пятнадцатилетней девушки - несерьезным и лишенным индивидуальной окраски.
Домбовар, 17.7.1936
С сегодняшнего дня я вегетарианка. Постараюсь повлиять в этом направлении и на маму. Пока я испробую это в течение полугода. Если за это время я не изменю своего мнения, то останусь вегетарианкой на всю жизнь.
3.8.1936
Меня не оставляет желание стать писательницей. Каждый вечер я молюсь Богу, чтобы он одарил меня литературным талантом. Я не знаю, вызвано ли это мое желание стремлением отличиться и добиться славы, но одно мне ясно: написать что-нибудь хорошее - чувство изумительное! Поэтому за писательскую профессию стоит бороться.
Человек, возвысившийся над средним уровнем, как правило больше страдает, но на его долю выпадает и больше радостей. Я готова принять больше горя, только бы не про" жить жизнь "среднего человека". При этом я имею в виду не только литературную деятельность. Я вовсе не думаю, что тот, кто достиг известности, - выдающийся человек. Для этого нужна большая душа, и об этом я мечтаю.
4.8.1936
Я рассердилась на себя, когда снова {31} прочитала все написанное мною до сих пор. Каждое слово кажется мне теперь пустым и неискренним. "Большая душа!". Как я далека от чего-либо подобного! Я всего лишь пятнадцатилетняя девушка, погрязшая в мелочах жизни и ведущая борьбу главным образом с самой собой. А это самая трудная борьба...
Но и эти слова звучат как фраза, и вообще что бы я ни подумала,-"звучит" на бумаге иначе. Ввиду этого следует, может быть, прекратить писать...
18.9.1936
Сегодня второй день еврейского Нового года, Вчера и сегодня мы ходили в синагогу. Мне пока еще не ясно, каково мое отношение к синагоге, к религии, к Богу. Последний и наиболее сложный вопрос - О Боге - меня беспокоит меньше всего: я верю в его существование, хотя и не могу этого выразить. Мне ясно, что еврейская религия больше всего соответствует моему образу мыслей. Что же касается синагоги, то беда в том, что я не придаю ей особого значения и не чувствую в ней духовной потребности: я вполне могу молиться и дома.