Дневник экстрасенса
Шрифт:
Как он внимательно смотрит на меня!
Все. Хорошего понемногу. Закончили. Получилось?! Заинтригованная Инна просит разрешения на контакт и с ней тоже. Соглашаются. Я начинаю. Только занесла руки над головой, Инна кричит:
– Ой, что это? Я падаю! Ирина, сейчас упаду!!! Снимаю руки, переходим в спальню на кровать. Снова заношу руки - и Инна УПАЛА !!! Я сама была готова упасть. Вот это да!!!
К этому времени относится и появление у меня первых больных. Получилось все очень неожиданно. Как-то в нашем магазине я разговорилась с продавцом и пожаловалась на нехватку сахара. Нам катастрофически не хватало его. Заведующая, посочувствовав, отдала мне несколько своих талонов. Трудно передать, какую благодарность к ней я испытывала! Но надо бы как-нибудь и отблагодарить... Я пригласила ее подлечиться. Она ходила очень нерегулярно, и я совсем
Людмиле так нравились наши встречи для проведения контактов, что она привела своих приятелей - Галю - медсестру из областной больницы и Мишу, работавшего зав. столовой. Контактеры мои проводили у меня все дни, взяв на это время на работе отпуска. Мы с ними очень сдружились, жили как одна община, ощущая физически братскую близость друг к другу. Расставаться не хотелось. Но семейная жизнь моя стала невыносима. Все происходящее со мной было так необычно, таинственно, сказочно, так эахватывало все мое существо, поглощая при этом все мои мысли и чувства, что занимало так много времени - по сути, с утра и до вечера, что обстановка в доме накалилась до предела. Отказаться от помощи людям было выше моих сил - лучше умереть, разойтись с мужем, но только не лишиться этой полной глубочайшего смысла и величайшего счастья наполненности жизни!
Интереснее всего было вводить человека в контакт. Там все происходило непредсказуемо и каждый раз по-новому. То вдруг шли какие-то песнопения, заклинания, причем я легко и без напряжения брала как третью октаву, так могла сразу же, без перехода, перейти на малую. И голос звучал то как колокол - со звонким эхом, отдающимся куда-то в пространство, как в горах, то гулким мужским басом. О, каким удивительным было это эхо! Неописуемый восторг мы испытывали, когда оно раздавалось, как бы раздвигая границы низов и открывая тоннель в другое пространство...
То, непонятно зачем, я вдруг начинала танцевать. Причем, танец то напоминал шаманские танцы северных народов, то приобретал индусские очертания, а иногда и витиеватые танцы французского двора периода средневековья... Зачем, почему - этого я никак объяснить не могла. Можно было понять появление речи, пения, эха, но понять, для чего нужен танец, было невозможно. Разве что можно сравнить его с языком танца пчел?
Очень трудно проходили контакты с Галей, которой давали ясновидение. Я каждый раз становилась как бы ретранслятором, пропуская через себя энергии, рисующие Галине изображение картин будущего. Потрясающе интересно, но голова при этом становилась тяжелой, тупой и очень кружилась. Правда, когда заканчивалась "передача", через несколько минут я приходила в нормальное состояние.
А вот с Мишей... Ох, этот Миша! Как же меня всю выламывало и выкручивало от него при работе! Меня то вдруг начинало со всех сил бить головой назад об пол, то я начинала вращение и волчком крутилась до тех пор, пока не падала без сил вообще, но зато он прямо на глазах добрел, становился спокойнее, здоровее.
Очень интересные у меня были и ночные контакты. Теперь очень часто, помимо "струения", происходили "полеты" в другие миры. Чаще всего это были какие-то необъяснимые нагромождения неописуемых структур. И цвет - дымчато-просвечивающий, прозрачный, струящийся... Очень заманчиво, загадочно. но совершенно необъяснимо.
Правда, были, но реже, и путешествия яркие, цветные, живые, т.е. абсолютно реальные, происходящие со мной до момента засыпания, которое четко отслеживалось по завершению путешествия. Каким образом начинался контакт, так же он и заканчивался. Все начиналось с трепетания даже не в ногах, а где-то в пространстве над ногами, затем очень медленно это ощущение перемещалось выше, а в области пупка все ноюще-затормаживалось и могло пропасть вообще. Но если эту "опасную" зону удавалось миновать, дальше нарастало восхитительное состояние неописуемого блаженства, когда что-то из меня выходило, отрывалось от
Глава 4
Однажды произошло очень странное событие, которое я не могу объяснить и по сей день.
Я не только не засыпала, но и не хотела спать. Я и легла в постель только потому, что Мореант требовал, чтобы я ложилась в постель не позднее одиннадцати часов. Началось привычное контактное трепетание, как вдруг - мгновение - и комнату залил яркий свет, а я оказалась под потолком. Увидела своего мужа с вытаращенными от удивления глазами, глядящего на меня. Я же проделывала круги под потолком. И каждый раз, пролетая над Юрой, старалась дотянуться и дотронуться до него ногой. Наконец мне это удалось - и все мигом оборвалось. Я оказалась в своей темной спальне, обнимающая Юру, спящего спиной ко мне... Но я определенно не спала! Это не было сном!!! Было четко контактное состояние и вылет. Как тогда объяснить все происшедшее?...
Очень часто появлялись во время контакта какие-то очень красивые лики, которые молча внимательно меня осматривали и затем растворялись в пространстве. Беседы не удостаивал никто.
Было еще одно яркое запомнившееся путешествие. ...Вылет из тела произошел мгновенно, но как-то очень странно: я одновременно ощущала себя и в постели, и пролетавшей над огромным океаном, напоминающим океан в "Солярисе". Пролетев над ним некоторое расстояние, я подлетела к большому космическому кораблю, напоминающему наши земные многоразового использования. Вошла в огромный зал, высокие стены которого сплошь были в кнопках и пультах. Вдалеке сновали 3 робота, занятые какими-то делами. Пройдя глубже, я увидела мужчину, сидящего в кресле у пульта управления. Подошла ближе. Мужчина медленно развернулся. Он был худощав, сед, лет пятидесяти на вид. Очень красив, благородно-выразительно красив. Наши взгляды встретились и...
– дальше, как всегда в таких случаях, я больше ничего не помню, как будто кто-то стирает происходящее из моей памяти. Через несколько месяцев при посещении церкви я увижу на фреске изображение апостола Матфея и узнаю в нем седого мужчину из корабля...
Кстати, о "Солярисе", раз уж я о нем вспомнила. В это время я поняла, что либо Тарковский был контактером, либо ею являлась актриса, исполняющая главную роль в фильме, но придумать моменты ее "включения" (помните, когда она возвращалась?), - было просто невозможно. Невозможно такое нафантазировать, ибо я реально, конкретно это испытывала, когда, как считала, меня наказывали. Ощущение, надо вам сказать, далеко не из приятных. Правда, никогда у меня не оставалось ни обиды, ни озлобленности, никаких неприятных эмоций. Прошло - и слава Богу. Позже я прочитала в жизнеописании Мухаммеда, что он испытывал такие же, напоминающие эпилептические, судорожные подергивания. Теперь уже, оглядываясь назад, я полагаю, что в такие моменты, направленно на вас воздействуя, определенные космические или околоземные центры пытаются мощным пучком концентрированной энергии очистить от лептоновых скоплений нужный им для дальнейшего развития канал связи с Космосом или Землей, проходящий через наше тело. Хотя, возможно, таким образом вскрывается генетическая память о воссоздании каждого нового вида человеческих цивилизаций.
С контактерами я продолжала работать. В это же время у меня пошли и какие-то магические манипуляции, обряды, ритуалы. Так, я стала оживлять картины. О, я же забыла рассказать о самом главном для того периода событии!
Дело в том, что в один прекрасный день мне вдруг захотелось попробовать нарисовать себя. Я подошла к зеркалу и буквально за несколько минут набросала свой карандашный портрет. Известное сходство со мной в нем было, хотя в чем-то неуловимо он был и не похож на меня. Еще больше усилилось различие, когда я решила "надеть" на себя высокий стоячий крахмальный воротник, какие носили дамы при дворе Людовика XIY. Через несколько дней у меня появилась потребность выполнить автопортрет акварелью. На удивление и он получился очень быстро, легко и имел большое сходство с оригиналом, т.е. мною. Единственное, что не очень соответствовало мне - это холодно-спокойное, как у Снежной Королевы, выражение глаз. Но, в целом, портреты - и один, и второй, мне понравились, и хотя они не вписывались в общий стиль моих картин, я повесила их на стену.