Дневник грабителя
Шрифт:
О том, что в тот момент этот придурок сказал мне, он умалчивает. А я отлично помню его слова: «Вот как надо с ними обращаться: со своей собакой и со своей подружкой».
Теперь-то я знаю, что на самом деле он не имел ни малейшего понятия, о чем толкует. Очевидно, эту фразу произнес при нем в кабаке кто-то из парней, и вот, не вполне понимая ее истинного значения, Олли просто ее воспроизвел.
Джерри смотрит на часы и говорит: пора начинать. Я выхожу из машины, а Олли пересаживается на сиденье водителя. Джерри отдает
Умно, черт возьми, не находите? Оружие, рация — нынче у нас имеется все, что нужно. Уоки-токи, конечно, не внушает особого доверия, это детская игрушка из игрушечного магазина, но Джерри клянется, что работает она исправно.
Я достаю из задней дверцы лестницу Джерри, и мы устремляемся к подъездной аллее. Фонарь по-прежнему не горит, и Джерри, бросив на него выразительный взгляд, криво улыбается. Мы приближаемся к дому. Он окружен высокими могучими елями, и, кроме Олли в фургоне, нас никто не может видеть. В стену рядом с коробкой сигнализационной системы я упираю верхнюю часть лестницы.
— Все в порядке, Олли? — спрашивает Джерри в рацию.
— Роджер, — отвечает Олли.
Мы с Джерри переглядываемся, он качает головой.
— И так всегда. Стоит дать человеку уоки-токи, и тот сразу начинает воображать себя Старски и Хучем.
Он отдает мне рацию, забирается вверх по лестнице к коробке сигнализации, достает из кармана маленькую ручную дрель и уже намеревается приступить к работе, как вдруг вскрикивает, роняет дрель и невероятно быстро спускается вниз до середины лестницы.
— Господи! Вот ведь черт! Черт! Черт! — бормочет он в панике.
— В чем дело? — интересуюсь я.
— Паук.
— Что?
— Паук. Только что пробежал по моей руке.
Я смотрю на него в ожидании пояснений.
— И?
— Я ненавижу пауков. Премерзкие твари.
— Премерзкие твари? И что ты предлагаешь мне сделать? Сбегать в соседний дом за мухобойкой?
— Нет, конечно, просто я...
— Давай скорее, черт побери, а то нас кто-нибудь увидит!
Я поднимаю дрель, подаю ее Джерри, он в явном волнении снова поднимается по лестнице наверх и начинает сверлить красную пластмассовую поверхность коробочки.
— Браво-ноль, я Альфа-один. Что у вас десять к четырем? Конец связи, — раздается из рации голос Олли.
— Заткнись, кретин. Твое дело — следить за обстановкой, — отвечаю я, надеясь, что исчерпывающе ответил на его идиотский вопрос.
Джерри убирает дрель обратно в карман, достает какую-то баночку с распылителем и на протяжении минуты вбрызгивает в коробку сквозь просверленную дыру какую-то дрянь. Потом достает другую банку-распылитель и закрашивает расположенную рядом сигнальную лампочку в черный цвет.
— Готово? Сигнализация отключена? — спрашиваю я, когда он спускается вниз.
— Наверное. Давай проберемся в дом, тогда и узнаем.
Мы складываем
Я терпеть не могу эти двойные стекла и стараюсь не иметь с ними дела. Они обычно вставлены в алюминиевые рамы, и пробраться сквозь такие окна в дом чертовски сложно. Двойное остекление — нечто вроде пояса невинности, применяемого для разного рода сооружений. Но сегодня мы с Джерри настроены решительно, ничто не в состоянии остановить нас.
Джерри ощупывает первое стекло, легонько ударяет по нему костяшками пальцев.
— Что ты задумал? — спрашиваю я.
Джерри отступает на шаг назад и осматривает окна второго этажа. Я тоже на них гляжу, но никак не могу врубиться, что у него на уме. Джерри отходит еще на несколько шагов и останавливается посередине сада.
— Что ты задумал? — повторяю я свой вопрос.
— Дай-ка мне рацию, — говорит он.
Я подаю ему рацию.
— Олли? — зовет Джерри.
— Что?
— С дороги видна крыша этого дома?
— Передняя ее часть или задняя? — уточняет Олли. Джерри смотрит на меня с таким выражением лица, будто хочет поинтересоваться, не шутит ли Олли. Он не шутит.
— Передняя, — говорит Джерри, корча уморительную рожу.
— Подожди, сейчас проверю. Нет, можно сказать, не видна. Так, только расплывчатые очертания сквозь верхушки сосен. Но ведь уже стемнело.
— Спасибо. Продолжай наблюдение. И дай нам знать, если мы слишком расшумимся.
— Что ты имеешь в виду под «слишком»? — спрашивает Олли.
— Если шум долетит до тебя, это уже и будет слишком, — поясняет Джерри.
Он отдает мне рацию и говорит следовать за ним в передний двор. Я спрашиваю, куда мы.
— Окна на первом этаже сильно меня смущают, — отвечает Джерри. — Открыть их мы не сможем, а если станем бить, привлечем к себе внимание. Верхние окна чаще всего бывают менее неприступными, но в этом домике, похоже, и они такие же, как внизу. Но на крыше — я сразу это заметил — есть световой люк, и по всей вероятности он — единственное в этой хатке не двойное окно. Через него-то мы и проберемся вовнутрь.
— Нам придется лезть на крышу? — спрашиваю я.
— Тс-с! Не кричи так громко. Да, нам придется залезть на крышу. Это не составит большого труда, вот увидишь.
— Не понимаю, каким образом мы сделаем это? Твоя лестница слишком короткая, а свой чертов вертолет я, к большому сожалению, забыл дома.
Мы останавливаемся у парадного, и Джерри указывает мне на стену особняка.
— Моя лестница, если ее раздвинуть полностью, поднимет тебя до середины этого домика, а может, даже на три четверти. Остальной путь до крыши ты проделаешь и без нее — посмотри, сколько между выступающими кирпичами углублений и как густо растет плющ.