Дневник идеальной жены
Шрифт:
Ветта была очень красивой. Я бы даже сказал необыкновенной. Да, я знаю, что это определение избито, но это действительно было так: белоснежная бархатная кожа, голубые, нет, васильковые глаза, небольшой немного курносый носик, слегка полноватые губы и темные прямые волосы. Она училась на отлично, красиво рисовала, была очень опрятной. В школу, вместо формы, носила короткую синюю юбку и мужскую рубашку. Девчонки одноклассницы побаивались её, а она держалась холодно как с ними, так и с мальчишками. Я знаю, что несколько девчонок пытались склеить с ней дружбу, но она
Первый раз она обратилась ко мне в девятом классе. Мы собирались бежать стометровку, я разминался, она подошла и сказала:
– Если ты прибежишь первым, я сегодня приду к тебе в гости.
Я не знаю, чувствовала ли она, что нравится мне, чтоб делать такие смелые заявления, но стометровку я пробежал первым.
Потом еще около часа я крутился в школе, искал её, но так и не найдя поплелся домой. На ступеньках, рядом с моей дверью сидела Ветта.
– Ну, сколько можно тебя ждать? Надеюсь, родителей нет дома? – спросила она.
Я помотал головой, что нет, открыл ключом дверь и пропустил её вперед. Она прошла и сразу направилась в спальню родителей. Я пошел за ней, стал в проеме двери и смотрел как она раздевается.
Она сняла сначала рубашку, оставаясь по пояс голой, но не спешила снимать с себя остальную одежду: подошла к зеркалу, слегка запрокинула голову, обнажив длинную, тонкую шею, расстегнула серебряную цепочку с крестиком, положила на трюмо, взъерошила волосы, стала снимать юбку, потом трусики. Обнаженная она подошла ко мне, немного склонила голову и спросила:
– Надеюсь тебя уговаривать не надо?
Пока я мотал головой, давая понять, что уговаривать меня не придется, и быстро снимал с себя одежду, она прогуливалась по спальне, касаясь рукой портьер и стен, как будто никогда этого не видела и хотела узнать, какие они на ощупь. Стесняясь, я нырнул в кровать и накрылся одеялом. Она стояла спиной ко мне и указательным пальцем водила по искусственным цветам, которые стояли в большой хрустальной вазе. Потом повернулась ко мне лицом, подошла к кровати, откинула в сторону одеяло, без смущения оценив все мои выпирающие органы, улыбнулась и стала нежно меня целовать.
Я очень хорошо помню эти ощущения моего первого сексуального контакта. Когда прелюдия, по её мнению, была закончена, а я, все еще, как болван, лежал на спине и боялся пошевелиться, она легла рядом и спросила:
– Боишься?
– Нет, – ответил я и лег на неё, – Ты девственница?
Она кивнула.
– Почему ты выбрала меня? – опять поинтересовался я.
– Ты много задаешь вопросов. Займись лучше делом.
И я занялся. Я все ждал, что она сейчас закричит или заплачет. Почему-то у меня были именно такие ассоциации с потерей девственности, но ничего такого не происходило. Она только то целовала меня жадно, как будто прощаясь навсегда, то брала руками мое лицо и целовала урывками в щеки, в лоб, потом опять нежно и сладко в губы, не давая глубоко вздохнуть.
Когда все закончилось, она встала и начала
Я молчал. Я совершенно не знал, что надо говорить в таких случаях, да и говорить особенно не хотелось.
Даже не взглянув на меня, она оделась и покинула спальню. Хлопнула входная дверь, а я все лежал и думал, что будет дальше?
На следующий день она в школу не пришла. Потом были выходные.
Я весь извелся. Я так переживал, что меня стало ни с того ни сего кидать то в жар, то в холод. Суббота и воскресенье тянулись мучительно долго. Я несколько раз выходил погулять и посмотреть на её окна, несколько раз поднимался на пятый этаж, прикладывал ухо к двери и прислушивался к шагам.
Она пришла в школу в понедельник, даже не взглянув на меня, уселась за последнюю парту и уткнулась в учебник.
Я старался не поворачивать голову и не смотреть на неё, но ничего не мог с собой сделать. Я написал ей записку, в которой сообщил, что буду ждать её в пятницу, подробно написал, что моя мама работает каждый день с утра до пяти, кроме субботы и воскресенья, а отец по сменам. Я объяснил, что мы сможем встречаться только два раза в неделю, когда отец работает с утра. На этой неделе выходила только одна встреча: в пятницу.
Я отдал ей записку на перемене, а сам сбежал с уроков домой.
Как я дожил до пятницы, не помню. Я забросил все уроки, во время занятий я постоянно пялился на неё, а в голове у меня было только оно слово, вернее имя: Ветта.
Но в пятницу она опять не пришла в школу и у меня началась паника. Я сбежал со второго урока. Мимо своего этажа смело поднялся на пятый и позвонил в дверь. Она открыла, посмотрела мне в глаза, и улыбнулась:
– Пойдем, – сказала она, взяла меня за руку и мы направились ко мне домой.
Во второй раз мне понравилось еще больше, чем в первый. Я накинулся на неё как голодный зверь на жертву, она только слегка ухмылялась, но не сопротивлялась.
Получив удовлетворение один раз, мне захотелось еще, но она меня слегка оттолкнула, встала с кровати и подошла к окну.
– Я хочу еще. Иди ко мне, – попросил я.
Она села на подоконник и сказала:
– Если первым на остановку придет автобус – будет тебе второй раз. Если троллейбус – я пойду домой.
Я вскочил, как ненормальный, подошел к окну и стал вместе с ней наблюдать.
К остановке подъехал автобус. Я улыбнулся и потянул её в кровать.
На следующей неделе звезды, а вернее расписание папиной работы не дали возможность нам встретиться. Всю неделю я пожирал её глазами в школе, а дома жил воспоминаниями её девичьей груди, её запаха, её бархатной кожи.
А она делала вид, что ничего между нами не было, и не обращала на меня никакого внимания.
На следующей неделе выпадало целых два дня свидания.
В понедельник я ушел после уроков и стал ждать её у двери, подглядывая в глазок каждые пять секунд. Она остановилась возле моей двери, улыбнулась в глазок, я открыл, она прошла в спальню, стала раздеваться, но, сняв только рубашку, опять подошла к окну и сказала: