Дневник императора Николая II (1890-1906)
Шрифт:
Однако министр всего лишь сказал:
– Будет исполнено, ваше императорское величество!
Ну и ладно. Пусть покопается. А мы посмотрим, что он накопает. Или – что именно доложит…
На следующий день Осетр намеревался навестить маму.
Она в своей гостинице уже совсем заскучала, наверное. Освободил, называется, сынок от вражеского плена. Для того чтобы взять в другой плен. Сиди в гостинице и жди, пока оне соизволят освободиться от дел и прилететь к родной матери…
Однако уже к ночи стало ясно, что
Найден Барбышев прилетел во дворец еще перед ужином.
Император и секретарь уединились в кабинете, и Найден поведал, как проходил вояж.
Все реализовалось по плану. Приказов, исполнение которых привело бы к прямой государственной измене, от генерала Засекина-Сонцева не поступало. Сам Найден инициативы не проявлял. И потому полезной информации почти не привез.
Великий князь Владимир, по его словам, выглядел спокойным и уверенным в себе. Адмирал Барятинский тоже держал себя в руках.
А об остальном расскажет сам Железный Генерал.
Дед прибыл на аудиенцию в обычное время, сразу после завтрака.
– Ну как успехи, Всеволод Андреич? – спросил Осетр, обменявшись с ним дружеским рукопожатием.
– Рандеву состоялось, ваше императорское величество.
– Что великий князь? Как выглядит?
Дед усмехнулся:
– Выглядит как двухметровый мужчина его возраста. И усы на месте. Но все по порядку.
И Дед рассказал о своей встрече.
– В общем, ВКВ себе не изменил. В ответ на мое предложение не прозвучало ни «да», ни «нет».
– Но скорее «да»? Или скорее «нет»?
– Мне кажется, скорее «да», ваше императорское величество. ВКВ поддержит мой липовый заговор. Правда, не сразу. Так что кое-какая передышка у нас по-прежнему имеется. Надо только использовать ее надлежащим образом.
«Если ты не врешь, генерал, – подумал Осетр. – Хотя если бы ты добился от великого князя безусловной поддержки, ты бы пришел сейчас арестовывать, а не докладывать. Так что кое-какая передышка и в самом деле есть».
– Думаю, мой вояж был не бесполезен во всех смыслах, – продолжал Дед. – И передышка есть, и ВКВ мы сможем арестовать, когда придет время.
«Тебя бы самого следовало арестовать, Всеволод Андреич, – подумал Осетр. – Да только нет у меня пока никаких доказательств твоей измены. Одни домыслы, которые на деле могут оказаться приступом паранойи… В общем, надо ждать. Посмотреть на твои дальнейшие действия. Угрозы я пока не чувствую. А вот если тебя потеряю по собственной дурости, жизнь намного усложнится. И моя жизнь, и империи…»
– Как поживает твоя матушка, сынок?
– Привыкает, Всеволод Андреич… Знаете, я был не прав, когда противился вашей встрече с великим князем.
Физиономия Деда осветилась доброй
– Эх, ваше императорское величество!.. Кто из нас не ошибается! Главное – из ошибок делать правильные выводы…
Нет, он был отец родной да и только. Невозможно было поверить, что этот старый мудрый человек способен строить интриги против своего любимого сына.
После обеда императору все-таки удалось вырваться на встречу с матерью. Предварительно он ей позвонил.
– Здравствуй, мама! У меня появилось немного свободного времени. Давай сегодня погуляем?
Графиня Шувалова обрадовалась:
– Конечно, сынок! С удовольствием!
– Тогда через час я буду у тебя.
– Жду, сынок!
Найден тайно вывез императора из дворца и привез к гостинице.
Как будто на свидание…
– Встретимся тут же через два часа, – сказал Осетр.
– Слушаюсь, твое величество! Ты с родной матерью, словно с любовницей обращаешься…
Осетр смерил его взглядом, но ничего не сказал.
В конце концов, Найден был отчасти прав.
Вот ведь жизнь! Даже маму приходится скрывать от глаз людских! Как шпионку какую…
Он поднялся в номер.
Охранники были незнакомые. Они вскочили и встали на вытяжку.
Ну да, они ж сменяются. И новеньких наверняка проинструктировали, какой гость может здесь появиться…
А мама была просто счастлива.
– Сынок! Я так рада тебя видеть.
– Ты не голодна?
– Нет, я пообедала. Спасибо тебе за все это! – Мать открыла шкаф, полный дамской одежды.
Черт, в номерах этой гостиницы даже синтезаторов нет! Ну и дыра!
С другой стороны возле таких гостиниц не болтаются журналисты. Для них отсутствует пища…
– Ты прости меня за то, что тебе приходится жить в таких условиях!
Мама улыбнулась:
– Ох, сынок… По сравнению с теми условиями, в которых мне пару раз доводилось оказаться, это – просто дворец!
– Ну, во дворец ты еще попадешь. И очень скоро!
Они спустились вниз, вышли на улицу. Охранники отправились следом.
Осетр не стал обращать на них внимание – в конце концов, такая у ребят работа.
Недалеко от гостиницы располагался небольшой парк. Туда мать с сыном и направились.
Под руку, неспешным шагом бродили по дорожкам, вдыхали полной грудью воздух, говорили, говорили, говорили…
Осетр рассказал, как учился в школе «росомах» – то, что является несекретным, разумеется.
Мать вспоминала годы, проведенные в рабстве.
Горечи в ее тоне не было – наверное, она уже начала забывать, что испытала, живя в халифате.
Ничего удивительного, плохое забывается быстро, уступая место в памяти хорошему – возвращению на родину, радости освобождения, счастью обретения своего ребенка… Иначе жизнь была бы просто невыносима!