Дневник Кэролайн Форбс
Шрифт:
— Зайдёшь? — Хейли вдруг так резко открыла дверь, что немного покачнулась от её тяжести.
Я снова кивнула и уже было занесла ногу, чтобы переступить порог, как наткнулась на невидимую преграду.
— Что за…?
Девушка посмотрела на меня исподлобья своими зелёными глазами и потом так мерзко улыбнулась, что меня аж передёрнуло от неожиданности.
— Не можешь зайти, вампирша? — её тон мне не понравился. Я почувствовала себя маленькой девочкой, которую наказали за маленькую провинность. — А, может быть, потому что этот дом — мой?
— Что ты сказала? — мне показалось, что язык нехотя произнёс
— Этот дом мой, — девушка улыбнулась, обнажая белые зубы и вновь исподлобья посмотрела на меня.
Давно заметила, что эта её манера так смотреть на людей выводила меня из себя.
— А Клаус? — всё, что я смогла вымолвить ей в лицо.
— Тоже, — кивнула Хейли и с громким скрипом захлопнула передо мной дверь.
Я сделала пару шагов назад и остановилась.
Что. Это. Было?
Хейли живёт в доме Клауса. Но… Наоборот. Клаус живёт в доме Хейли. Иначе бы я могла бы с лёгкостью туда войти. Наверное…
Боже, ну зачем я сюда приехала? Я испортила себе все выходные. Я несколько часов ехала сюда, час просидела в машине, а теперь узнала, что он живёт с этой волчицей. После того, как она свернула мне шею, лезла к Тайлеру и сдружилась с сумасшедшим профессором Шейном, я испытывала к ней непонятные чувства. Ненависть и злобу.
На душе было неприятно, надо было выпить. Но если я выпью, то не доеду сегодня до своего общежития. Хотелось безумно домой. Я испортила себе весь день. Чувство ненависти к Хейли и непонимание будто облепили меня со всех сторон. Я просто желала помыться с мылом, чтобы сбросить с себя это. Я обязана.
========== Часть 3 ==========
17 октября, понедельник
Это, конечно, очень странно. Когда я поздней ночью в своей комнате читала учебник по социологии, то естественно я заснула. Скучный предмет, да и тема была неинтересной. Самое ужасное, что мне снились Клаус и Хейли. Они стояли по колено в воде, вроде в каком-то озере. Самая соль была в том, что они вдвоём ловили рыбу голыми руками. А я наблюдала за ними, сидя на каком-то пенёчке и грустила. Именно грустила.
Когда я проснулась, то никак не могла забыть этот чёртов сон. Они мне приснились, потому что я постоянно о них думала. День и ночь. Двадцать четыре часа в сутки, уже девятый день подряд. Ни Елене, ни Бонни я не рассказывала о том, что ездила в Новый Орлеан. Поэтому поделиться с ними я не могла. От того мне было хреново.
В тот день, когда я приехала обратно, я жутко напилась, что вспоминать стыдно. И не особо хочется. Я безумно бы хотела стереть из памяти тот день. Я сама себе дала ложную надежду, сама себе внушила, будто бы я ему дорога. Как я могла поверить, что тысячелетний мужчина, полный жизненного опыта, будет ждать меня, восемнадцатилетнюю девочку? Конечно же, он предпочёл мне готовую отдаться ему волчицу.
Надо выбросить их обоих из головы и сосредоточиться на учёбе…
23 октября, воскресенье
Я не могу. Я не могу отвлечься. Мне ничего не помогает. Да и что вообще может помочь? Алкоголь? Кажется, Бонни и Елена начали что-то подозревать. Или у меня паранойя? Почему этот самовлюблённый убийца, разрушивший мне жизнь, так
Мне надо отвлечься! Через восемь дней Хэллоуин, и я должна заняться вечеринкой. Море алкоголя, чтобы напиться и забыться…
========== Часть 4 ==========
31 октября, понедельник
Мне стыдно. Я не сдержалась.
Сегодня Хэллоуин. И я планировала хорошенько его отпраздновать. Но что со мной происходит? Меня безумно тянет в Новый Орлеан, будто бы тысячи голосов в моей голове шепчут мне: «Ступай в этот город, ступай». Мне даже показалось, что меня приворожили. Мало ли. Клаус вполне мог прибегнуть к колдовству ведьм.
Я добросовестно пыталась успокоиться. Но шумная музыка начала раздражать, а кучка пьяных людей мозолила глаза. Впервые в жизни я почувствовала себя старушкой. Я всё пила и пила. А что я пила? Текилу. И вроде джин-тоник.
Господи, что происходит? Я чувствую себя ужасно. Как я вообще прожила эти полгода с того самого выпускного? Как я так сдерживала себя, чтобы не сорваться и не приехать нему? Я каждую ночь думала только о нем, но не срывалась же. А тут, стоило всего лишь приехать, и я разочаровалась. Но это самое горькое разочарование засело в моей голове, и я не могу его оттуда прогнать.
Что я делаю? Мои пальцы лихорадочно ищут в телефонной книге его номер. Когда дверь громко хлопает, и раздается стук каблучков по плитке, а потом дверь вновь скрипит, и я слышу неприятные звуки рвоты в соседней кабинке туалета, меня передергивает. Не то, чтобы от брезгливости, я уже и насмотрелась и наслушалась за сегодняшний день, а от того, что я собираюсь сделать. Я собираюсь ему позвонить. Честно говоря, я не понимаю, пьяна я или нет. И кто собирается ему позвонить: Кэролайн, уставшая от ожидания непонятно чего и терзающая свою душу, или Кэролайн, которая жутко пьяна и обижена.
Времени на размышления не оставалось, и я просто нажала «вызов». Я слышала, как шли гудки и звуки чуть ли не умирающей девушки совсем рядышком, за стеночкой. А гудки, сначала десять, а затем еще десять, всё шли и шли. Он не ответил. Я вновь посмотрела на экран своего телефона. Проверила, его ли номер я набирала. Его. Но он мне не ответил.
Вот почему я такая дура? В носу защипало, и я зажмурилась только, чтобы не расплакаться. Я — дура. Мне нет оправдания. Неужели я думала, что он мне ответит? У него же есть другой предмет для обожания, другая девушка, с которой он живет. Боже, о чем я думала?
Слезы невольно покатились из глаз. Я чувствовала, как они текли по моим щекам, и просто захлебывалась от ненависти к самой себе. Я — дура.
Конечно, я дура, раз сижу здесь, на крышке унитаза, в костюме фиг пойми кого, и плачу, когда полным ходом люди веселятся на вечеринке.
Я уже было встала, как телефон в моей руке завибрировал. Я медленно поднесла его к лицу и посмотрела на экран. На фоне пейзажа, который стоял у меня на обоях, высвечивалось большими белыми буквами имя «Клаус». Ноги мигом подкосились, и я вновь рухнула на сиденье унитаза. Ответить — не ответить? Я тихонько застонала. Когда же ровно через минуту экран погас, я вздохнула. От горечи. Что, если стоило ответить? Но…