Дневник китобоя
Шрифт:
Читаю Бальзака «Утраченные иллюзии». Символично! Уже прочел первые две повести. Восхищен его мастерством! Это гений в каждой строке. Бальзак – выше М. Горького.
По своей глупости мы потеряли много китов. Первого кита мы убили рано утром. «Тройка» перехватила нашу группу, хотя мы вполне могли ее догнать и продолжать охоту. Но прыткая наша соперница «тройка», вопреки существующей этике, угнала наших китов. Но после этого мы увидели два фонтана довольно близко и бросились на них, а они «бегуны» и без конца заныривают. Они – уже имеющие опыт встречи с китобоями. Весь день гонялись за ними. Только одного убили уже в сумерках. После обеда погода опять разыгралась, и опять
Находимся на 55-м градусе.
У нас уже 26 китов – это 21 % плана. У «тройки» – 22. Это мы ей помогли.
Мы убили сегодня два кита, но в ужасно тяжелых условиях. Волна была большая, высокая, сильная и беспорядочная.
Где-то недалеко от нас блуждает норвежская флотилия. Мы следим за ней, уходим от нее. Наверное, у нас «рыльце в пушку».
Сегодня тяжелый день. Океан почти гладкий, но раз океан гладкий, не бесится, то и киты есть, и тоже спокойные.
Итак, мы убили восемь китов. На моей вахте шесть штук. С утра наш соперник – «тройка» – хотел вновь у нас отобрать хорошую группу, но мы им показали «хвостик». Убитых китов мы очень быстро обрабатывали и ставили на флаг и тут же бросались, как львы, вдогонку уносящихся китов. И ничего, «тройку» обставили и в результате слаженной и красивой работы убили больше всех.
Но важно еще то, что все восемь китов были убиты без единого промаха и ни одного добавочного выстрела. Но все-таки была одна оплошность, и ее нечего скрывать: у нашего очень большого третьего кита случайно обрезали хвост, а это уже беда. Китобоец-буксировщик его не возьмет. Это нарушение правил игры. Поэтому мы его должны сами буксировать на базу. Большая потеря времени.
Итак, у нас 29 китов, у «тройки», с нами соревнующейся, – 32. Опять отстаем. Чертовщина!
Убито четыре кита. Погода была хорошая, киты попадались все время заныривающие, и взять их очень тяжело. Чертовка «тройка» нас опять обогнала. Сегодня добыла семь штук. Это ужас. Мы от нее отстали опять на шесть китов. Солидный разрыв.
Сегодня мы взяли на себя грех, убили матку. Это запрещено. Маленький китенок остался без молока, один в океане. Его могут в ближайшее время истерзать касатки. Вначале они вырывают язык и губы, а потом – все остальное. Из груди самки очень долго шло молоко – острой длинной струйкой. Вся вода вокруг китобойца стала белой. Мне было очень жаль мать. Убита была она с одного выстрела; в судорогах предсмертных высоко выпрыгнула из воды, взбурлила хвостом и умерла на наших глазах. Хотелось плакать, но кому жаловаться…
С утра была хорошая погода. В три часа ночи я проснулся, уже шла охота, но кит попался очень хитрый, и взять его не удалось. За весь день мы убили пять китов. После обеда разыгрался шторм. На «двенадцатом» китобойце у боцмана сломало ногу, волна ударила и бросила его на кнехты. Его успели подхватить. А на «восьмерке» у нашего лучшего гарпунера Пургина тоже сильная травма. Я, кажется, не записал в дневник, что на самой базе «Слава» потеряли человека. Говорят, что сам бросился за борт…
Итак, у нас на сегодняшний день в этом месяце – 38 китов. Мы идем на втором месте. Наш соперник – «тройка» – на первом, у них 43 кита. Заколдованный круг!
Завтра приходит танкер. Жду писем. Прочел Лермонтова «Испанцев».
Сегодня пришел танкер. Может, мне привез письма, а может, и нет. Сегодня мы убили всего два кита. И сделали уйму промахов. Бывают такие дни у гарпунеров – в шторм бьют без промахов, а в штиль «мажут»… рядом с нами «пасется» иностранная китобойная база «Космос-3». У них очень большое желание сфотографировать нас с китами. Это, видимо, делают по заданию
Танкер пришел, все получили письма и посылки, я же – нет. Очень грустно!
Сегодня убили четыре кита, но возможности были не использованы. «Тройка» нас опять резко обогнала. У нас – 44 кита, у нее – 52. Киты были – это гарпунер подкачал. Что-то даже в штилевую погоду стал «мазать»…
Читаю Лермонтова «Странный человек», прочел «Люди и страсти».
Для всей флотилии «Слава» китобойцами убито 803 кита, выплавлено жира 6,5 тысячи тонн.
Сегодня мы убили только два кита. Это очень мало. Нас стали резко обгонять многие китобойцы.
Мимо нас проходят иностранные флотилии. Они только пришли и направляются к месту промысла. Они много знают, им нужно поймать нас с поличным, так как международная конвенция еще не открыла путину на гладких китов; кашалотов, зубатых – можно.
Когда мы отошли от «Славы», нас и некоторых других китобойцев окружили восемь иностранцев (это было уже под утро); стало светать, и все иностранцы готовы были нас снимать на пленку с китами. Вот в этот момент Соляник отдал приказ: «Утопить всех китов под паровой завесой». Но утопить надутого воздухом кита не так просто, и смог это сделать только один китобоец.
Утром, в густом тумане, мы сдали израненного кита на базу и вот сейчас уже вновь охотимся, наверстываем время.
Вскоре убили кита. Он вытащил две бухты линя, выгнул у гарпуна лапы и оторвался. Бывает и так: не солоно хлебавши.
Сейчас убили второго, но есть только один… в этот день я очень переживал, ведь если докажут, то нам хана: могут лишить лицензии на право бить китов. Это не шуточки!
Я не получил письма от мамы, но решил еще написать письмо: вот несколько отрывков из моего письма:
18.12.54. Антарктика
Милые и дорогие мама и Гога! Танкер пришел, но писем моих не привез. Вероятно, ты запоздала с отправлением. Грустно, конечно, но что сделаешь. Письма, прошедшие 20 000 километров, особенно дороги и близки. Получу я их со следующим танкером, который выйдет из Одессы в начале января.
Живу я, мама, сейчас хорошо. Первое время было трудно. За пять лет службы во флоте я отвык от настоящей работы. Особенно угнетающе было в тропиках, в северном полушарии была жара, южное, как ни удивительно, встретило нас штормом. Плаваю я сейчас на китобойце. В большие штормы даже укачивался, отвык. Сейчас и на ураган не обращаю внимания. Ноябрь в Антарктике стоял неуемный. Два или три дня были только нормальными, но мы же ведем охоту в любую погоду. Здесь настолько отважные люди, что на гигантские волны смотрят как на вполне нормально явление. Хотя эти волны залетают даже в дымоходную трубу. Во время шторма пройти по палубе мне казалось геройством. Вначале, не имея большого опыта, частенько попадал под волну. Ускользать от нее – это немалое искусство. Частенько я купался в морской соленой купели. Теперь все нормально. Привык. Мало того, мне больше нравится работать на китобойце, чем на базе. Очень интересно наблюдать за боем китов… я до сих пор все еще не верю, что я в Антарктике, что я уже не военный моряк. Все у меня так обернулось быстро и удачно. Когда я уезжал после дембеля, я глубоко сомневался, что успею оформить все документы. Но встретили меня хорошо, никто меня не забыл, все знали, что я делал рейс на самой базе, и потому все продвигалось быстро. Меня не требовалось вновь проверять, но в Одессе были и трудные моменты. Я неожиданно чем-то заболел, когда жил на квартире у Ремса. Мне сильно помогли, но что со мной было – так и осталось неизвестно, ни мне, ни врачам…