Дневник летучей мыши
Шрифт:
– Леонид, если я вам мало плачу – скажите, я увеличу гонорар… в пределах разумного, конечно же!..
– Во-первых, мадам, вы мне пока ничего не заплатили, во-вторых, я ни за какие деньги не буду связываться с делом, в котором замешано убийство!
Леня хотел продолжить, но в это время зазвонил телефон.
Хозяйка сняла трубку, послушала и удивленно протянула телефон Маркизу:
– Леонид, это вас!
Леня, пожав плечами, поднес трубку к уху. Он не имел никакого представления, кто может знать, что он
Однако это был не Руо.
Голос был незнакомый и чрезвычайно неприятный – низкий и грубый.
– Слушай меня, Леонид! – проговорил этот голос без всякого выражения. – Приедешь сегодня в два часа ночи в Педагогический сад. Наш человек будет ждать тебя там около статуи Анатомии со старухиными тетрадками. Только, сам понимаешь, после того, что произошло, цена повышается. Привезешь десять тысяч – получишь дневники…
– А теперь ты меня послушай! – прервал Леня незнакомца. – Никуда я не поеду! Я выхожу из дела, и можешь засунуть эти дневники сам знаешь куда…
– Нет, это ты слушай! – Голос в трубке стал громче, но остался таким же низким. – Думаешь, ты самый умный? Думаешь, если ты приехал на заправку на чужой машине, то и следов не осталось? Тебя видели несколько человек, они тебя опознают. Кроме того, на месте преступления остались твои отпечатки. Так что не выпендривайся и делай, что я сказал! Запомнил? В два часа ночи около статуи Анатомии в Педагогическом садике с десятью тысячами баксов! Никаких журналов не нужно, наш человек знает тебя в лицо!
Леня хотел что-то ответить, хотел возразить – но слова застряли у него в горле, а из трубки уже неслись сигналы отбоя.
Он положил трубку и медленно повернулся к Саломее Леонардовне.
У него было такое чувство, как будто его руки и ноги налились свинцом, и каждое движение сделалось мучительно тяжелым.
Его поймали в ловушку! Он лишился своей воли, оказался в безвыходном положении!
– Что с вами, Леонид? – проговорила пожилая дама. – На вас буквально лица нет! Вам сообщили какое-то трагическое известие?
– Да… то есть нет… мне снова предложили обменять ваши дневники на деньги…
– Но ведь это же замечательно! – Саломея Леонардовна оживилась. – Я надеюсь, вы доведете дело до конца?
– Но они повысили цену. Теперь они хотят десять тысяч.
– Так вы из-за этого так расстроились?! – Пожилая дама рассмеялась. – Леонид, десять тысяч – это, конечно, большие деньги, но эти дневники… они мне так дороги! Я сделаю несколько звонков и, возможно, наберу эту сумму. Есть еще люди, готовые мне помочь!
– Постойте! – Маркиз поднял руку. – Что же там такое важное?
– Там вся моя жизнь, молодой человек! – наставительно проговорила Саломея Леонардовна. – А за свою единственную жизнь мне не жаль никаких денег!
На миг, только на один миг, Лене показалось, что старуха
– Тогда ответьте на другой вопрос. Ведь вы, кажется, говорили, что у вас никого не бывает?
– Совершенно верно, – кивнула старуха. – Я живу очень одиноко…
– Но тогда каким образом у вас пропали эти дневники? Чудес не бывает! Припомните-ка, когда именно они пропали и кто посещал вас за это время.
– Когда они пропали? – Старая дама задумалась. – Кажется, последний раз я в них заглядывала месяц назад. Потом убрала на прежнее место, а когда снова заглянула туда на прошлой неделе, их уже не было…
– Значит, месяц назад! – повторил Маркиз. – И кто же у вас побывал за этот месяц?
– Да говорю же вам – никого! – Саломея Леонардовна наморщила лоб. – Ну, один раз заходил участковый врач, я знаю его лет двадцать, не на него же думать…
– Да, не на него… – задумчиво проговорил Маркиз.
– Еще Алик, но он такой славный молодой человек…
– Алик? – Леня насторожился. – Кто такой Алик?
– Ну, Алик из химчистки. Он забирал в чистку мои шторы, а потом привез их обратно… – Она показала на тяжелые бархатные портьеры, закрывающие окна.
– Алик, значит! – Леня привстал.
– Ну, на него я ни за что не подумаю! Он просто прелесть! Сам повесил шторы и не взял с меня за это ни копейки!
– Это вдвойне подозрительно! Скажите, что это за химчистка? Где расположена?
– Понятия не имею, где они расположены! Я звоню им по телефону, и приезжает Алик…
– Но у вас по крайней мере есть телефон этой химчистки!
– Ну разумеется! – Саломея Леонардовна встала из-за стола и подошла к буфету. Она выдвинула верхний ящик и принялась рыться в нем, приговаривая: – Ну никогда не поверю, что это Алик! Он такой вежливый, обходительный…
– Вы не поверите, мадам, какие обходительные люди встречаются среди серийных убийц! – парировал Маркиз.
– Леонид, вы циник… Да где же эта квитанция? Это за телефон… это вообще рецепт… а это давно нужно выкинуть, она уже просрочена… Ах, вот же! Видите – химчистка!
Леня взял смятую желтоватую квитанцию и нашел в ее верхнем углу не только телефон, но и адрес химчистки.
Располагалась она в мрачном районе неподалеку от печально знаменитого Лиговского проспекта, издавна славящегося повышенной криминогенной обстановкой.