Дневник миллионерши

Кукла Роузи

Его движения осторожны, не быстры и вместе с тем они очень настойчивы, они ритмичны, они фантастически возбуждающие. Я ловлю эти волшебные и ритмичные движения. Ра. з, — ра. з! Ра…з, — ра. з! Ощущаю в себе его перемещения по моей живой плоти, которую он, в своих движениях то вытаскивает, то возвращает, то вытаскивает и возвращает. Целомудренные и нетронутые никем ткани моего разгоряченного лона, впервые разбужены и растянуты его мужским естеством.

Оно движется, бесконечно глубоко и я чувствую, как дотрагивается до чего-то, такого от чего мое сердце заходится, и я вспыхиваю, а затем проваливаюсь, и мгновенья никак не ощущая себя, свое тело, окружающее. Потом опять возвращаюсь к действительности

и ловлю эти волшебные движения, до следующего неожиданного касания. Сознание возвращается вместе с ощущениями ритмичных и настойчивых движений его плоти во мне. Но вот я неотвратимо почувствовала, как мое лоно начинает, теплеть, а затем, полыхать, гореть и вместе с ним и все мое тело. Я чувствую нарастание божественного сексуального возбуждения.

Мое тело начинает напрягаться и сжиматься, лоно сильнее сужается. Мой повелитель больно и сильно стискиваем меня в крепких объятьях, и вдруг я чувствую, как его член, увеличивается и напрягается так, что деревенеет, а затем, вдруг, я ощущаю горячую струйку, которая бьет из него в мое лоно.

Он замирает, его тело конвульсивно, несколько раз дергается, он стонет и замирает. А я, ощущая его возрастающее возбуждение, не успеваю за ним. Хотя ощущаю горячую, бьющую струйку из его члена, и почти догоняю его, в своем стремительном возбуждении от ошеломляющих ощущений, но все же, не успеваю за ним слиться, в этом отрешенном экстазе. Мое возбуждение все еще сдержано, не раскрыто и не набрало той силы, чтобы сокрушить мое тело. Ведь я, еще только ступаю, самыми кончиками пальцев, и делаю, самые первые, в своей жизни и неуверенные шажки, по взрослой дорожке наслаждения сексом.

Я лежу под тяжестью его мощного тела и чувствую, как это волшебство медленно спадает, теряет упругость. Я хочу его удержать в себе и опрометчиво сжимаю лоно. Член неожиданно ускользает из моего лона. Я ели успеваю рукой прикрыть свое лоно, из которого, вслед за ускользающим членом, быстро тянется горячий и липкий след соков и семени. Серафимушка целует меня и шепчет слова благодарности своей девочке. А я все еще нахожусь во власти безумной страсти и незабываемых ощущений свой первой в жизни близости с мужчиной.

Серафимушка отворачивается и вытирается. Внезапно меня поражает, как молния, мысль, что я забеременею. Да! Да! Я обязательно забеременею, ведь он в меня… И во мне все холодеет от этой мысли. Я тут же вскакиваю, сжимая лоно, и стремительно мчусь голая за ширму. Мое сердце панически прыгает от осознания того, что в меня проникли его соки, и я могу забеременеть. Я настолько не опытна, что хватаюсь руками за все, до чего достаю, но не знаю, что, же мне делать. Отрываю руку и вижу, как из моего лона, длинной и тягучей нитью медленно вытекает семя и к нему примешивается кровь от моей, только что утерянной девственности. Только сейчас, вместе с обжигающими струйками и каплями мочи я почувствовала, что я рассталась с ней навсегда. И я ощущаю это, по остаткам медленно затухающей, снизу боли. Я начинаю паниковать и срываюсь с места.

— Серафимушка, милый, любимый! Помоги мне! Я забеременею! Они из меня не выходят!

Он смотрит на меня с улыбкой, а я, приседая на корточки с прижатой к низу рукой, вдруг начинаю на него страшно злиться.

— Иди ко мне, любимая и родная! Какая же ты, все-таки наивная и ничего о себе не знаешь.

Я плохо слышу и понимаю, что он говорит мне. Сижу голая, перед ним, на корточках, сдавливаю свою киску и никак не могу на что-то решиться. То ли отпустить руку, то ли вернуться и что? Что делать дальше? Я не знаю! От всех этих неожиданных вопросов я теряюсь, но не могу найти никаких ответов. Мне становиться страшно жаль себя, маленькую и беззащитную девочку, которая брошена им, моим искусителем. А потом возникает подлая

мысль. Это он, он во всем виноват! Поднимаю голову и уже готова кричать ему это в лицо, но как только я вижу его глаза, его обнаженное тело, у меня сразу все изменяется и в настроении и в мыслях. Это он, он такой меня сделал! Он меня сделал женщиной! О! Какой он! Он мой самый родной и любимый на всем белом свете.

Приподнимаюсь, но рукой прижимаю губки внизу и шагаю к нему. Пусть, пусть будет все! Только бы с ним, только с любимым!

Я почти валюсь на него, и он меня нежно подхватывает, помогает улечься рядом. Сразу заботливо накрывает, целует и шепчет мне.

— Ну, что ты! Что ты! Любимая девочка! Успокойся! — Целует, целует.

А я уже таю, уплываю в волне его запаха, тепла и заботливости. Господи! Пусть будет, что будет! Пусть беременность, пусть еще что-то, но только с ним, от него. Я согласна на все. Только с ним, только с ним!

А потом он, согревая меня своим телом, заботливо подает и вместе со мной обтирает мою страдалицу — киску, и даже успевает поцеловать ее ненароком. Я таю, я успокаиваюсь. Следом, он говорит мне, что я зря волнуюсь. Что я сейчас не могу забеременеть, никак. Я недоверчиво смотрю в его глаза и он, успокаивая меня окончательно, спокойно и очень доходчиво растолковывает, почему. Я слышу и не слышу, понимаю и не понимаю. Я вижу только его глаза, слышу его родной голос. Я смотрю на него и любуюсь. Я обожаю его. Я волнуюсь, я в смятении. Мне опять его хочется, хочется снова и прямо сейчас. И мне уже все равно, что там со мной происходит и какие там у меня овуляции, и яйцеклетки, о которых он мне пытается донести. Я вдруг понимаю, что я его не просто люблю, я его так люблю, что сейчас, как дикая кошка наброшусь и покусаю. Видимо это он прочел в моих глазах.

— Детка, родная, да ты меня совсем не слушаешь. Ты хоть поняла, что ты сейчас, сегодня и еще две недели или дней десять можешь ничего не бояться. В эти ближайшие дни ты не сможешь никак забеременеть.

Вот теперь до меня доходят его слова. Я еще очень смутно понимаю почему, но я ему безоговорочно и сразу верю. Он умный, он опытный, он внимательный и он меня успокоил. Я протягиваю к нему руки, притягиваю к себе. С наслаждением целую, ласкаюсь, глажу ладонями. Он перехватывает ладонь и подносит к губам, а потом целует и шепчет.

— Почувствуй нашу любовь, почувствуй ее вкус и запах. — Он приближает мою руку, и я чувствую необычный и волнующий запах, вкус его семени, своей киски и наших с ним любовных соков».

Потом записи носят отрывочный характер. Скорее это просто обрывки каких-то мыслей и записей чувств.

«Он, просто невероятный! Он лучший!»

«Серафимушка, прелесть! Лапочка! Прелесть со своей (зачеркнуто, сверху — «моей»), обожаемой штучкой»

«О господи! Я умираю! Еще один такой раз и я вся растворюсь, я просто размоюсь, растекусь лужицей у его ног. Это просто невероятно! Я таю, я вся испаряюсь!»

«Ну, я просто в безумие. Как, как это может быть такое со мной? Полное сумасшествие»

«Почему мне абсолютно не стыдно? Ничего не стыдно ему показать, ни своего тела, ни своей киски. Глупо, но мне хочется именно ее всю перед ним показывать, разворачивать и растягивать. Может я дурра? Мне даже хочется стать для него развращенной потаскухой. А как он принимает мои безумства, как смотрит, рассматривает меня там. В такие мгновения я вся исхожусь, в томлении и ожидании его прикосновений. И вот они происходят. Причем мне все равно, где они? Там ли, или не там. Просто все тело тут же отзывается и мне кажется, сговаривается, для получения коллективного удовольствия. Трогает там, а у меня сигнал через голову и команда органу — отдаться. Немедленно отдаться! Без промедления выполнить все его прихоти.