Дневник миссис Фрай
Шрифт:
Дорогой дневник, я столько лет об этом мечтала, и вот наконец мечта сбылась — я поднялась на Эйфелеву башню! По правде говоря, она меня слегка разочаровала. Башня несколько ниже, чем я ожидала, но Стивен объяснил, в чем тут дело: под тяжестью туристов основание башни ушло под землю. Ничуть не испугавшись, я решительно направилась к лифту. Стивен не в ладах с высотой, поэтому он остался на terra firma, [15] как говорят во Франции. Всего в 100 футах он нашел пивную, оформленную в чисто британском стиле, — что-что, а паб Стивен найдет везде, — так что ему не пришлось скучать в мое отсутствие.
15
Твердая
Вид с башни просто потрясающий. По крайней мере, мне так сказали. К несчастью, лифт застрял на полпути и починили его только через два часа. Бедный Стивен, наверное, чуть с ума не сошел, гадая, куда я пропала, но, как всегда, постарался не выдать волнения, когда мы снова встретились, — закатав брюки до колен, он распевал песни, сидя на капоте какого-то «ниссана микра». Несмотря на очевидную скованность (результат пережитых волнений, разумеется), Стивен сделал со мной несколько кругов по танцевальному залу Эйфелевой башни. И в эти минуты мне почудилось, что мы вернулись в наш медовый месяц и опять кружимся вихрем под звуки громоздкого органа до тех пор, пока не закончится музыка, — увы, слишком скоро.
С утра Стивен чувствовал себя разбитым после вчерашних потрясений, и я отважилась отправиться в город одна; из средств защиты при мне была только моя самая летняя шляпка и школьный французский. Но похоже, мадемуазель Депардье учила своих подопечных какому-то провинциальному диалекту, потому что всякий раз, когда я спрашивала, как пройти к Arc de Triomphe, [16] на меня тупо пялились. Должна заметить, в Париже куда лучше заботятся об английских туристах, чем в Лондоне о французских. Здесь все на английском, не только указатели, но и газеты с журналами и даже надписи на забавных головных уборах. Но я так жаждала с головой окунуться во французскую joie de vivre, [17] что пришлось импровизировать. Радуюсь при мысли, что надпись, которую я сделала фломастером на моей соломенной шляпе, «Baise-moi vite!», [18] произвела на местную публику именно то впечатление, на какое я рассчитывала.
16
Триумфальная арка (фр.).
17
Радость жизни (фр.).
18
«Трахни меня скорей!» (фр.)
Два плаката привлекли мое внимание, пока я бродила по парижским улицам. Первый оповещал о литературном вечере в местном театре: приглашенный автор будет читать свои произведения. К сожалению, имя писателя было заклеено краем другого плаката, зазывавшего на Северо-Западный региональный финал караоке. Видны были только первые три буквы — «с, т, и». Господи, подумала я, не может быть. Неужто сам Стивен Кинг приезжает? Какая жалость, что выступать он будет в вечер Валентинова дня, — Стивен определенно запланировал нечто особенное на это время, да и литературные чтения не его стихия. Скорее уж он двинул бы на мероприятие, обозначенное на втором плакате. Тем более что финал караоке тоже состоится 14 числа!
Печально, но мои попытки найти Arc de Triomphe так и не увенчались успехом, и все же я прекрасно провела время, бесцельно бродя по улицам Парижа. Что-то в них есть этакое. Жаль, я не знаю, как будет по-французски «шарм».
Завтрак получился по-настоящему праздничный. Мадам Лярю необычайно эмоционально спела «Я ни о чем не жалею», затем перешла на взрывные хиты Сержа Генсбура, не забывая подавать нам еду и подливать континентального кофе. Выступление было и впрямь выдающимся, в основном благодаря очень выразительной жестикуляции (руки у мадам Лярю на удивление крупные). После завтрака она объявила постояльцам, что вечером в честь Дня св. Валентина в обеденном зале им. Саша Дистеля, который обычно служит гостевой телевизорной, состоится традиционный праздник «Город любви». Я искоса глянула на Стивена. Он сидел с каменным лицом. Он явно не хотел, чтобы я догадалась: для нас в этом зале
Извини меня, дневник, за эти слезы, но я сейчас сама не своя. Как он мог так со мной поступить? Какое разочарование, унижение… Никогда ему этого не прощу! Никогда!
А ведь еще днем ничто не предвещало беды. Приятная прогулка по «Золотому 1,609344 км», затем легкий обед в «Фоли Бургере», и, когда я вернулась в отель, Стивен уже встал и был даже почти готов к выходу — смокинг, бабочка. Разумеется, я немедленно шмыгнула в ванную переодеться в вечернее платье, которое было на мне в тот последний раз, когда мы со Стивеном наслаждались изысканной ресторанной трапезой. Почему-то с платьем я провозилась намного дольше, чем предполагала, думаю, причина в тонкой ткани — за 19 лет она слегка подсела. Наконец я выплыла из ванной, словно прекрасная лебедь в шляпе. Стивен прямо-таки обалдел, и я ничуть не преувеличиваю. Минут пять он не мог вымолвить ни слова, потом легонько поцеловал меня в щеку, пробормотал «До скорого» и торопливо вышел из комнаты.
Мочевой пузырь Стивена знавал лучшие дни, так что я спокойно спустилась вниз, чтобы подождать мужа в обеденном зале. Мадам Лярю притворилась, будто удивлена моему появлению, — Стивен, конечно же, был с ней в сговоре, — а затем усадила меня за свободный столик в углу, где было почти темно (то есть за самый романтический столик). Я заказала бутылку вина с экзотичным названием «Vin de Maison» [19] и начала ждать…
В общем, третья бутылка «Vin de Maison» оказалась даже вкуснее, чем первые две, и к тому времени, когда мне принесли «Крем Саркози», я уже и забыла, что Стивена рядом нет. И не вспомнила бы, если бы мадам Лярю, аккомпанируя себе на аккордеоне, не разразилась пылкой «Chanson d'amour». [20] Я очнулась от забытья. Как правило, эмоции на публике я не проявляю, но на этот раз меня столько всего переполняло. Плечи затряслись. По щекам хлынули слезы. И я врезала аккордеонистке. Вот тебе, получай, распелась тут!
19
«Вино от заведения» (фр.) — ресторанное разливное и, как правило, недорогое и незамысловатое.
20
«Песня любви» (фр.).
Представления не имею, когда Стивен вернулся в отель. Надеюсь, достаточно вовремя, чтобы заплатить за такси, которое я вызвала, чтобы добраться из «Города любви» до нашего номера. Измученная событиями прошедшего вечера, всю дорогу домой я спала. Au revoir, [21] Париж.
Вчера целый день изводила Стивена молчанием. Он и не заметил. Сегодня, наоборот, шумом. Опять никакой реакции.
21
До свидания (фр.).
Перешла к посудному методу воздействия. Кажется, я его проняла.
Мне необходимо выйти из дома — фарфоровые черепки, которыми усеян пол, жутко действуют на нервы. Сбегаю-ка я к миссис Нортон на чашку чая. Надеюсь, это поможет мне успокоиться и шире взглянуть на вещи.
— Ну и как отдохнули? — спросила миссис Нортон. Что-то такое было в ее голосе, будто она знала — но откуда? — насколько все плохо закончилось.
Я не стала доставлять ей удовольствие рассказом о провальном завершающем вечере и лишь поинтересовалась:
— Разве вы не получили мою открытку?
— О да, получила. — Миссис Нортон сняла открытку с каминной полки. — «Грандиозно провожу время в Городе Любви. Здесь намного симпатичнее, чем на этом ужасном британском побережье, которое вам с Грэмом так нравится. Ваша дорогая подруга Эдна».
— Значит, вам все известно, — игриво сказала я.
— В восторге от Парижа, да? — Ухмылка все шире расползалась по ее жирно нарумяненному лицу.