Дневник моего прошлого. Часть 1
Шрифт:
Люди продолжали ходить мимо. Никто не заметил. Никто не остановился. Мир продолжал вращаться, как будто ничего не случилось. А я сидел там, с его телом рядом, и думал о том, что, возможно, я тоже мёртв. Только внутри.
Эта страница пахнет кровью. Она на моих пальцах, на бумаге, на мне. Я не могу её смыть. Она напоминает мне, что я сделал, кем я стал. Но самое страшное – это не кровь. Самое страшное – это то, что я знаю: это не конец. Это никогда не конец.
Сегодня я снова стал Богом. Но завтра… завтра я снова стану собой.
***
Примечание:
Кровь
========== Часть 3 ==========
Страница кажется ещё более измученной, словно писавший выдавливал из себя слова, как яд из раны. Чёрные чернила местами расползлись в тёмные лужицы, а на полях видны дрожащие линии, будто рука всё время срывалась. В воздухе будто висит запах сырой земли и ржавчины.
***
12 декабря.
Я не знаю, зачем я возвращаюсь к прошлому. Но кажется, мне больше нечего терять. Если кто-то когда-нибудь прочитает это – что ж, пусть. Может, они поймут, откуда в этой гнили мои корни.
Я помню дом, в котором я рос. Тесный коридор, облупившаяся краска на стенах, пол, который предательски скрипел под ногами. Мы жили бедно. У нас не было того, что многие называют уютом. Была постоянная серая пелена грязи, сырости и гниющих обид. Был отец – тяжёлый, грубый человек, который, казалось, ненавидел всё, что шевелится, а особенно меня и мою мать.
Я помню, как он возился в гараже, и запах машинного масла, впитавшегося в старые тряпки и древесину. Помню, как он срывался на крик без всякого повода, как бил кулаком по столу, если ужин был слишком холодным, или если мать смотрела на него не так, как ему хотелось. Помню, как я сидел в своей комнате, пытаясь не дышать, не издавать ни звука, чтобы не привлечь его внимание. Чтобы не стать очередным предлогом для ярости.
Мать была тихой тенью, всегда в полумраке. Я не помню её улыбку. Может, я её никогда и не видел. Она смотрела на меня так, будто я – напоминание о всём, что было в её жизни неправильным. Я чувствовал это. Чувствовал её безмолвное осуждение и беспомощность. Она любила меня? Не знаю. Мне кажется, она не умела любить.
Каждый вечер – один и тот же сценарий. Отец напивается, орёт, ломает что-нибудь. Мать молчит, сжимая губы, или уходит в другую комнату, чтобы не смотреть. А я? Я сидел за дверью, сжавшись, как маленькое животное, попавшее в ловушку. Я ждал, когда это закончится. Всякий раз я думал: «Может, завтра будет лучше». Но завтра никогда не становилось лучше.
В ту ночь, когда всё переменилось, мне было 13. Я слышал, как отец с кем-то ругается. Это был не просто крик, а нечто похожее на вой. Я вышел из комнаты, хотя должен был остаться на месте. Я видел, как он бьёт мать: она лежит на полу, её волосы раскиданы вокруг, она не кричит, только хрипит, как загнанный зверь. Я почувствовал в себе что-то холодное и острое, словно осколок льда в груди.
Я не помню, как взял ту палку. Не помню, как оказался
Но было уже поздно: я ударил ещё раз, и ещё раз. Когда он упал, глаза матери расширились: я не знаю, что было в этом взгляде – ужас, боль или… облегчение?
Я стоял над его телом, а внутри меня что-то сломалось. Я думал, что почувствую радость или хотя бы облегчение. Но ощутил только пустоту. Я смотрел на свою руку, сжавшуюся на палке, смотрел на кровь, капающую на пол, и понимал, что теперь я другой. Я не был больше ребёнком, которым меня родила мать. Я стал кем-то новым, кем-то, кто знает, как легко лишить жизни. И что от этого не становится легче.
Мать ничего не сказала. Она просто встала, пошатываясь, и вышла из комнаты. Я слышал, как она закрыла дверь. Она не выкрикнула моего имени, не позвала на помощь, ничего. Она просто ушла. С той ночи я понял, что я один. Всегда был один.
Потом я ушёл сам. Я не мог оставаться в этом доме, среди этих призраков. Но призраки пошли за мной. Они впитались в мою кожу, в мои мысли, в мою кровь. И каждый раз, когда я смотрю на чужую жизнь, на чьё-то спокойствие, я вспоминаю его глаза, глаза моего отца, полные ярости, и своё отражение в них – отражение монстра, которым я стал.
Теперь я пишу это, потому что, если я не выпущу эти воспоминания наружу, они разорвут меня изнутри. Может, так мне станет легче принять, что я – результат этого гниющего мира. Что во мне текут те же ядовитые соки, что питали корни моего детства.
Я не прошу прощения. Я не прошу понимания. Я просто пытаюсь вспомнить, когда всё пошло не так. Но, может, ответ в том, что оно всегда было «не так». Просто я слишком долго делал вид, что мир может стать лучше. Теперь мне ясно: он никогда не станет.
========== Часть 4 ==========
На этой странице чернила смешаны с чем-то тёмным, будто кровь или грязь запачкали бумагу. Края её рваные, как если бы автор вырывал лист, но передумал. Запах страницы резкий, металлический, словно она сохранила в себе остатки той самой ночи.
***
13 декабря.
Ночь, наверное.
Сегодня я хочу рассказать тебе, мой молчаливый слушатель, одну историю. Она не о прошлом. Она о том, что случилось недавно. Так недавно, что мои руки всё ещё дрожат, а одежда ещё пахнет ею. Это была не моя первая кровь. И, боюсь, не последняя.
Он был обычным человеком. Никем не примечательным. Один из тех, кого ты встречаешь на улице и сразу забываешь. Лицо, которое не запоминается. Глаза, которые смотрят сквозь тебя. Но, видимо, что-то в его существовании зацепило меня. Или, может, мне просто нужно было почувствовать это снова.
Я следил за ним весь день. Он не заметил. Никто никогда не замечает. Люди не смотрят за спину, не чувствуют опасности, пока не становится слишком поздно. Я знал, куда он идёт. Он всегда шёл одной и той же дорогой – по узкому переулку, где фонари светят так тускло, что они больше скрывают, чем освещают.
Конец ознакомительного фрагмента.