Дневник музыкантов
Шрифт:
– Так замените. Хочу бухать – бухаю. Не надо здесь устраивать братские отношения. Свои бабки я отрабатываю, а что я там делаю помимо работы – это моё личное дело, – огрызнулся тот, в три глотка осушая стакан.
– Мы, кажется, раньше были друзьями, – равнодушно пожал плечами Дорнан, подкидывая виноградины и ловя их ртом.
– Хочешь, я тебе подкину? Поймаешь? – обратилась Алекс к Дорнану в попытке перевести тему, но музыканты уже настроились на ссору и оставили незамеченной её реплику.
– Это вы все друзья,
– Нам еще два отделения играть, ты чего вытворяешь? – возмутился Морган и попытался отобрать у него бутылку, но Эд не позволил этого сделать.
– Я сказал, что не нужно лезть в мою личную жизнь. Я пью столько, сколько считаю нужным и вас, «Black Diary», это не касается.
– А ты-то у нас не «Black Diary», – саркастически развел руками Дорнан.
– «Black Diary» – это ваша жизнь. Для меня это всего лишь способ поднять бабла.
– Ребята, давайте поссоримся после концерта? В зале десять тысяч человек. Если вы сейчас разосрётесь, мы не отыграем нормально, – встала между ними Алекс, принимая удар на себя.
– Допивай свою алкашку и дуй на сцену, придурок, наша десятиминутка кончилась, – велел Морган.
Мысленно порадовавшись возможности сбежать от скандала, Алекс сорвалась на сцену первой. Дорнан вышел следом.
– Дорни, может не будем делать перерыв между вторым и третьим отделениями? Эд после второго точно не отработает, – предложила она шепотом.
– Веди алкаша на сцену и дай мне пять минут переговорить с Морганом и Иларом. Развлеки публику.
Надев дежурную улыбку, Алекс выбежала к публике, размахивая рукой. Зал встретил её бурными овациями и криками. Огни софитов на секунду осветили танцпол, а потом остановились на сцене, сфокусировавшись на солистке. Подхватив одной рукой микрофон, девушка подняла руку со смартфоном вверх.
– Я от лица всей группы хочу поблагодарить всех вас за то, что сегодня вы с нами, – проговорила она в микрофон.
В зале установилась тишина, и Алекс продолжила.
– Мы очень рады сегодня повышать градус настроения каждого из вас, и хотим, чтобы этот вечер вы провели в кайф! Спасибо всем вам за то, что сегодня мы стоим на этой сцене! Спасибо вам большое за ваши крики, танцы и эмоции, ведь вы, да-да, каждый из вас служит отличной мотивацией для нашей команды никогда не останавливаться! Вы космические, и поэтому я хочу предложить вам космический флэшмоб! Уверена, что у всех вас есть фонарики в телефонах. Давайте снимем крутое видео с полным залом звезд? Доставайте все свои смартфоны и на счет «три-четыре» включаем фонарики. Итак, готовы?
По залу пронеслась слабая волна положительного ответа.
– Не слышу, готовы?! – закричала она, наклонившись к фан-зоне, мгновенно отреагировавшей на неё протянутыми
Дружным «да» отозвались почти все.
– Эдос, врубай камеру! – крикнула она своему одногруппнику. – Три-четыре.
Алекс первой включила фонарик и, увидев, что все последовали её примеру, повернулась к залу спиной и пропела в камеру Эда:
– Игристое в нашем бокале, сейчас мы все летим на Бали! Прямо за моей спиной звездный зал из самых крутых ребят в мире! Наши блэковцы ого-о-онь!
И развернувшись обратно к зрителям, выключила фонарик на телефоне.
– Спасибо, что все вы с нами! Мы любим вас!
За спиной Дорнан взял тройной зацикленный ритм на тарелках. Это был условный знак того, что Морган с Иларом согласовали совмещение второго и третьего отделений. Можно продолжать.
– Я не понял, какого черта вы никогда не озвучиваете мне свои планы? Как после этого я могу чувствовать себя частью вашей гнилой группки «Black Diary»? – орал в гримерной в приступе ярости Эд после отработанного концерта.
Дорнан с Морганом собирались молча, не реагируя на его вопли.
– Мы начинали вместе, её, – он ткнул пальцем в Алекс, – вообще с нами не было! И к ней вы относитесь лучше, чем ко мне! Какого черта её мнение значит больше, чем мое? Я с основания с вами! И за эти десять лет я так и остался никем для вас! Вы уговаривали Вайлет остаться, хотя знали, что своими выкрутасами она тянет нас на дно! А если я соберусь уйти, уверен, вы даже не остановите меня.
– Алекс, ты едешь? – спросил Морган отстраненно.
Он через голову стянул футболку, в которой отработал концерт, и швырнул её в рюкзак. Вместо неё надел теплую толстовку и пригладил свои смоляные кудри, забранные в низкий хвост, чтобы они не топорщились в разные стороны. Закинув рюкзак на одно плечо, Морган прихватил полулитровую бутылку негазированной воды и остановился в дверях в ожидании ответа Алекс.
– Меня Илар просил пообщаться с випами. Разве вас он не просил?
На фоне криков Эда они разговаривали спокойно, не повышая тона, будто его здесь не было.
– Он знает, куда мы его пошлем, если он нас об этом попросит, – хмыкнул Дорнан, пережевывая сэндвич с тунцом, и переглянулся с Морганом, в ожидании согласия. Тот кивнул:
– Алекс, мы музыканты, а ты лицо группы. Иди, отдувайся. Ты же знаешь, для нас важна только музыка, фаны на тебе.
– Как всегда, – развела она руками.
Алекс и не собиралась спорить. Приоритеты Морганом были расставлены еще в начале их пути. Одним из условий было то, что в случае успеха группы солистка возьмет на себя все внешние коммуникации, в то время как решение деловых вопросов останется за мужской частью группы. И за годы славы ничего не изменилось. Она не лезла в райдер и в расписание туров, а они старательно избегали несогласованных фотосессий.