Дневник Неудачника
Шрифт:
Вопреки сложившемуся ранее моему мнению, едва дверь открылась, перед нами предстал не уставший старик, а мужчина лет сорока пяти, подтянутый, темноволосый, с цепким и уверенным взглядом, хотя нотка усталости в его взгляде все же чувствовалась.
– Ну, проходите, гости дорогие, коли не шутите. – С легкой усмешкой произнес он, отходя немного назад и давая возможность нам со Святославом пройти в его обитель.
Стоило нам только пройти внутрь квартиры, как хозяин тут же повел нас в сторону кухни, молча указав на стол и свободные стулья, сам же тем временем, подошел к кофе машине, после чего нажал на кнопку ее включения.
– Чай, кофе? –
– Кофе. – Ответил я ему, а Святослав лишь согласно кивнул своей короткостриженой головой.
Петр Спиридонович молча кивнул головой, беря чашки с металлической полки, что разместилась над умывальником. Пока профессор готовил нам кофе, мы все дружно молчали. Я же чувствовал некую неловкость, от того что пришлось практически вломиться, или скорее напросится в гости, к этому странному мужчине.
Исходя из того что я видел вокруг, складывалось стойкое ощущение, что живет Архипов один, то есть, по какой-то причине у него нет семьи. Признаюсь честно, но в моем представлении у мужчины тридцати лет уже должна быть семья. По крайней мере, именно такой настрой был у меня на мое дальнейшее будущее.
Приготовив напитки, Петр Спиридонович поставил чашки возле нас, после чего вернулся за своей чашкой, и сел за стол, напротив меня, четко определив, кто собственно к нему пришел, а кто ведет себя как предмет мебели. Не в обиду конечно Святославу это, но мой телохранитель сам, делал вид, что он стул, стол, но скорее шкаф, нежели человек.
– И так, что вас привело ко мне? – Первым решил свернуть в деловое русло Архипов, внимательно разглядывая меня, видимо составляя для себя общее впечатление.
– Печальные события. – Тем временем со вздохом ответил я мужчине, доставая из внутреннего кармана три распечатанных фотокарточки. – Нам необходимо узнать, что это за знаки, или руны. И хотелось бы знать, зачем и как их нанесли. Сможете помочь?
– Давайте посмотрим. – Ответил Петр Спиридонович, беря из моих рук фотокарточки. – Интересно. Что-то неуловимо знакомое. Так-так-так. А ну, как посидите, мне нужно кое-что взять.
Профессор довольно резво подскочил на ноги и убежал вглубь квартиры, оставляя нас со Святославом наедине с нашими напитками. Сделав пару глотков, я немного скривился. Кофе оказался горьким и кислым. Мне явственно не хватало в нем сахара и молока, а потому я отставил чашку немного в сторону. Мой водитель же наоборот, блаженно щурясь, потягивал свой, видимо именно такой он и любил.
– Вот! Вот оно! – Донеслось из глубины квартиры, а буквально через несколько секунд, на кухню влетел Петр Спиридонович с горящим взглядом, полным энтузиазма и увлеченности.
Остановившись у стола, он с хлопком опустил на столешницу тяжелый фолиант, с потертой, я бы даже сказал, затертой, обложкой. Присмотревшись к буквам, я прочитал надпись на тарском, которая гласила «проклятые языки».
– То есть, вы знаете, что это за язык? – Осторожно поинтересовался я у Архипова, на что мужчина самодовольно кивнул, но после небольшой паузы, с некоторым смущением, добавил.
– Отчасти. Знаки на фотографиях, однозначно относятся непосредственно к проклятым языкам, большая часть которых уже давно утеряна и забыта, часть же известна и по ныне, таким историкам как я. – Начал свой рассказ Петр Спиридонович. – Смотрите, видите эти изогнутые линии, и вот эти прямые под острым углом, а вот здесь видите соединение под тупым углом? Подобное свойственно магическому языку, которым пользовались в последний
– То есть, он очень древний? – Уточнил я.
– Возможно даже древнее. – Утвердительно ответил профессор, после чего сделал пару глотков своего кофе. – Но давайте убедимся в этом. Думаю, что именно эти, - он кивнул головой в сторону фотографий, - мы в этой книге не найдем, но по характерным чертам начертания, сможем определить сам язык, а это уже позволит обратиться в Царское Хранилище Знаний, где мы вероятнее всего и сможем получить нужную информацию.
Архипов быстро открыл книгу, начав листать ее страницы, изредка останавливаясь и вглядываясь в изображенные на картинках руны, после чего тяжело вздыхал, и продолжал свои поиски. Где-то под конец книги, когда я уже начал опасаться, что данное книжное издание нам не поможет, Петр Спиридонович замер на изображении руны, которая очень была похожа на те, что были нанесены на тела убитых людей.
– Так, кажется, мы нашли, то, что вам необходимо. – Задумчиво протянул профессор, одновременно с этим вчитываясь в строки. – Но на этом хорошие новости заканчиваются.
«Ну, а как иначе?» - С тяжелым вздохом подумал я. – «Речь ведь идет обо мне, и моей удаче. Давайте, Архипов, жгите, как говориться».
– Минутку. – Неожиданно сказал Петр Спиридонович, после чего вновь убежал вглубь своей квартиры, видимо где-то там у него была профильная библиотека.
Вернулся хозяин квартиры не через «минутку», а скорее минут через пять, в руках он вновь держал книгу, но в этот раз не одну.
– Прежде всего, хочу сказать, что, кажется, мы напали на след, но это неточно. – Заявил он, после чего одним махом допил остывший уже кофе из своей чашки и покосившись на мою, спросил. – Вы не будете?
– Нет. – Отрицательно покачав головой, ответил я.
Архипов одним махом опустошил и выделенную им же мне чашку, после чего глубоко вздохнув, начал давать свои пояснения, параллельно с этим продолжая изучение принесенных книг.
– Дело в том, что существует три разновидности Мессанского наречия, которые в той или иной форме дошли до наших дней. Первая является… - здесь профессор несколько замялся, видимо стремясь правильно подобрать слова, дабы выразить свою мысль, наиболее точным образом, - скажем так, первоисточником письменного искусства Мессанских народностей. В свою очередь имеется великое множество дополнительных диалектов, но сама письменность, сами буквы идентичны. Второе наречие, относят к более позднему периоду, или же к тысячелетнему периоду правления династии Горгантов. Это где-то между седьмым и шестым тысячелетием до нашей эры. Ну и третий, относится уже к позднему периоду Мессанского наречия, начавшегося как раз после падения династии Гргантов, а именно свержения императора Грахта Гогрганта Слабого, как его позже прозвали потомки.
– Познавательно. – Вставил я реплику в образовавшуюся паузу, тем самым рассчитывая на продолжение монолога Петра Спиридоновича, но мужчина молча смотрел в окно, словно нас на этой маленькой кухоньке и вовсе не было. Хотя чего грех утаивать? Судя по тому, что я видел, Архипов в тот момент находился где-то очень далеко от Царьграда. – Так к какому диалекту, как вы выразились, можно отнести данные символы?
– В том то и дело, что у меня нет ответа на этот ваш вопрос. – Очнулся от своих мыслей профессор. – Дело в том, что все эти три руны являются неизменными константами.